В первый день сентября король в сопровождении свиты выехал из Уайтхолла и направился в Оглиленд — недавно приобретенное им обширное поместье. Поместье находилось в сорока милях от Лондона, и путешественники надеялись добраться туда в течение дня. Слуги и повозки с багажом покинули Уайтхолл задень до выезда короля. Но лорд Монтгомери и дюжина солдат из королевской гвардии, конечно же, сопровождали Карла.
— Похоже, весь дворец опустел, — сказала Велвет, встретив в Большом зале Барбару. — Такое впечатление, что здесь никого не осталось, кроме нас двоих.
— Да, похоже на то, — кивнула Барбара. — Я видела, как королевская кавалькада выехала через Кинг-стрит-гейт и проследовала мимо моего дома сегодня утром. Его величество умолял меня присоединиться к нему, но я отказываюсь отвечать на какие-либо призывы с его стороны, пока он не даст мне титул. А сюда я пришла, чтобы выяснить, кто из нашей компании уехал с королем.
— Бакингем, Лодердейл, Шрусбери и их жены — эти уж точно помчались вслед за ним в Оглиленд.
— Присутствие жен вряд ли отвадит этих лордов от любовных утех с другими женщинами. По слухам, многие благородные дамы получили приглашение сопровождать королевский кортеж именно с такой целью, то есть для ублажения мужчин.
— Ни один из этих самцов не достоин доверия, — заявила Велвет.
— Говорят, Монтгомери ехал рядом с графиней Фолмот.
— Уж не супруга ли это Чарлза Беркли? — спросила Велвет.
— Она самая. Известна своими похождениями. Вы не испытываете волнения по этому поводу, дорогая? Как вы решились отпустить Монтгомери одного?
Слова собеседницы вонзались в сердце Велвет словно кинжалы, но она изо всех сил старалась не выдать своих чувств. И решила отплатить Барбаре за ее злой язык той же монетой.
— Говорят, графиня Фолмот только и мечтает о том, как бы улечься в постель его величества.
— Возможно, мне все-таки следовало поехать в Оглиленд, — процедила в ответ Барбара и тут же тяжко вздохнула.
Велвет почувствовала себя виноватой. Она не хотела причинять своей подруге такую же боль, какую испытывала сама.
— Я просто пошутила, Барбара. Извините.
— Только не надо меня жалеть. Жалейте лучше себя!
После того как Барбара удалилась, Велвет поняла, что действительно очень себя жалеет. «Возьми себя в руки, — сказала она себе. — Нет более жалкого зрелища, чем брошенная женщина!»
Вернувшись в свои апартаменты, Велвет велела Эмме паковать вещи.
— Здесь нам нечего делать, — заявила она. — И почему бы в таком случае не отправиться в Роухемптон?
— Прекрасная мысль, миледи! — воскликнула служанка. — Там я наберу мальвы, пижмы и вербены, чтобы было из чего приготовлять кремы для лица.
Когда они приехали в Роухемптон, Велвет продемонстрировала Альфреду приобретенную ею пару лошадей одной масти, запряженных в ее экипаж.
— А это Нед, мой кучер из Уайтхолла. Ему просто не терпится отведать стряпни миссис Клегг.
Альфред ухмыльнулся:
— Сегодня на обед будет фазан, миледи. В сентябре в местных лесах полно нагулявшей жир дичи.
Велвет с Эммой приблизились к дому. Услышав голос хозяйки, навстречу гостям из кухни выбежала миссис Клегг.
— Добро пожаловать в Роухемптон, миледи! Здравствуй, Эмма! Очень рада вас видеть.
— Здравствуйте, миссис Клегг. Я только отнесу свои сумки наверх, а потом мы с вами поболтаем.
Берта Клегг вытерла руки о фартук.
— Надо будет сходить прибраться в вашей комнате, приготовить постель и…
— Нет-нет, не надо, — перебила Велвет. — Я еще не решила, какой комнатой воспользуюсь.
Она окинула взглядом холл и вздохнула с облегчением — все, как и прежде, было на своих местах и сверкало чистотой. Но Велвет точно знала: на втором этаже ее охватит совсем другое чувство; ей казалось, что она больше никогда не сможет войти в свою роухемптонскую спальню.
— Ох, миледи… — проговорила Берта прерывающимся от волнения голосом, — миледи, я помню, что вы велели сжечь простыни из вашей спальни, но я… я так и не смогла заставить себя сделать это. Дело в том, что на них вышита монограмма короля, так что я постирала и выгладила их, а потом спрятала в бельевой шкаф, переложив пучками лаванды.
— Монограмма короля? — в недоумении переспросила Велвет.
— Камердинер короля привез постельное белье с собой, а лорд Монтгомери, ясное дело, уступил хозяйскую спальню его величеству…
— Благодарю вас, Берта. Не нужно напоминать мне об этом визите.
«Что за глупости? — думала Велвет. — Ведь хозяйской спальней пользовался сам Грейстил. Я видела его там собственными глазами!»