Что?
— А у меня нет к тебе вопросов, — гордо говорю я, хотя вопросы так и лезут в голову. — Поэтому наш разговор окончен. Возвращайся в отель.
Собираясь пройти мимо него, чувствую, как он хватает меня за локоть. Черт! Слава Богу, уже начинает темнеть, и наши лица трудно увидеть с дальнего расстояния. Нас не должны видеть вместе. Вдруг, Алан следит за передвижениями своего сына.
— Алекс, отпусти меня, — шиплю я, стараясь вырваться.
— Скажи мне честно, Джеки, — шепчет он, немного наклонившись. — Почему ты здесь? Когда я улетал в Париж, я был уверен, что ты останешься в Нью-Йорке. Почему ты уехала? Почему устроилась работать в отель? Ты гораздо выше всего этого. Я же ведь знаю, что ты не такая.
В словах много настойчивости. Он хочет узнать все и сразу. Он хочет знать правду.
— Выходит, ты плохо меня знаешь. Отпусти меня, — устало говорю я, высвободив руку. — Я хочу домой.
Снова устремившись вперед, чувствую, как меня все больше и больше выматывает этот разговор. Словно кто-то за раз вытягивает все мои силы.
— Еще один вопрос, Джеки. Самый последний, — громко говорит он мне вслед, и я резко останавливаюсь. Обернувшись, смотрю на него с недоумением.
— Что еще ты хочешь знать?
Алекс делает несколько шагов вперед, стремительно сокращая между нами дистанцию.
— Мой отец, — настороженно говорит он, и эти слова мигом пробуждают во мне ненависть. Много ненависти. — Он имеет к этому отношение? Ты здесь из-за него?
— Иди к своей жене, Алекс, — говорю я, не желая больше продолжать этот разговор. Я не готова рассказать ему сейчас всю правду. Но он узнает об этом. Однажды. — Она тебя заждалась.
— Ответь мне, — настаивает он. — Прошу тебя.
— Неужели, для тебя это так важно?
— Очень важно.
— Тогда, и ты ответь на мой вопрос, — говорю я, чувствуя, что расстояние между нами невыносимо маленькое.
Алекс внимательно смотрит на меня. Его глаза горят. Снова этот взгляд. Снова мое сердце рвется вскачь. Снова нас окутывает что-то близкое друг другу. Знакомое только нам двоим. Все повторяется. Вновь.
— Спрашивай, — шепчет он. Я чувствую, как он берет меня за руку, и дрожь стремительно проносится по телу.
— Ты… — выдыхаю я, стараясь совладать с эмоциями. — Этот брак настоящий? Ты действительно женился по любви?
Свет в глазах Алекса резко гаснет. Его лицо мрачнеет. Мой вопрос оказался совсем не таким, как он ожидал?
Он отводит взгляд в сторону, просто глядя в одну точку, словно собирая воедино все свои мысли.
— Этот брак…он… — неуверенно говорит Алекс, — он…черт, я не знаю, как тебе все объяснить. Скоро ты узнаешь все сама. И тогда все поймешь.
— Пойму ли я? — едва слышно спрашиваю я. Не знаю, услышал ли он эти слова.
Алекс снова переводит взгляд на меня. Он ничего не говорит, но все еще крепко сжимает мою ладонь. Он чуть подается вперед, собираясь меня… поцеловать? Но резко замирает и все-таки делает шаг назад, разрывая между нами эту связь.
Я больше не чувствую тепло его руки.
Он разворачивается, не сказав ни слова, оставляя меня теряться в догадках, хотя, что еще здесь можно добавить. Я сама окутана пустотой. И внутри меня тоже все пусто. Я просто смотрю ему вслед. Вижу, как он уходит. Скрывается за углом, а я крепко закрываю глаза, сдерживая в себе слезы.
— Не плачь, не плачь, не плачь, — говорю я самой себе, сильно сжав кулаки, но слезы все равно против моей воли быстро катятся по щекам.
***
Бесцельно щелкая канал за каналом, никак не могу найти ничего путного. Впрочем, вряд ли я действительно собиралась что-нибудь посмотреть. Просто еще одна попытка хоть как-то занять свои мысли, которые все время стремятся затянуть меня в пучину собственных переживаний.
Уже пошла третья неделя с тех пор, как мистер и миссис Томпсон покинули стены нашего отеля. Чуть больше двух недель. Семнадцать дней, если быть более точным. Я не видела никого из них уже на следующее утро, и, наверное, это было лучшим подарком судьбы впервые за несколько месяцев. Надеюсь, Рейчел уговорила его на ночной рейс, как она этого и хотела.
Вчера закончилось решающее судебное заседание, и как говорил Уилл, мы действительно смогли одержать нашу первую маленькую победу. Теперь маме полагается половина папиного состояния, включая месячное содержание на разные расходы. Уилл что-то говорил и про меня, но мне уже было все равно. Главное, что мы добились своего.
Мама счастлива такому исходу, чего не скажешь об отце. Представляю его лицо, когда судья зачитал ему весь перечень обязательств. Думаю, для него это было ударом. Он до последнего старался перетянуть все одеяло на себя, но с каждым разом его выходки становились все более нелепыми, напоминая дешевое представление бродячего цирка. Как ни странно он совсем не трогал меня. Словно у него никогда и не было дочери. А если и была, то все информацию о ней стерли, без шанса на восстановление. Я помню наш последний разговор в больнице, когда просила его как раз об этом. Неужели, он действительно выполнил мою просьбу?
Бабушка до сих пор не находит себе места, пребывая в полной растерянности. Семья ее сына рухнула в один миг, и она совсем ничего не может с этим поделать. Она винит в этом себя, хотя я так не считаю. Она всегда меня поддерживала, и я безгранично ей за это благодарна. Хорошо, что она еще не знает всей правды о том, как я потеряла своего ребенка. Думаю, это бы здорово пошатнуло ее здоровье, которое в последнее время дает сбои.
Услышав, как на тумбочке завибрировал телефон, нехотя тянусь за ним. Кто это там так поздно?
— Уилл? Что-то не так? — настороженно спрашиваю я, увидев его имя на дисплее. Обычно он не звонит так поздно.
— И тебе привет, — говорит он слишком радостно. Что его так повеселило? — У меня для тебя новости, Джеки. Надеюсь, ты к ним готова.
Продолжая переключать каналы, палец резко замирает над кнопкой, когда на экране появляется все семейство Томпсонов. Фотография крупным планом с одного из последних приемов. Алан, Джаред, Алекс и Рейчел.
— Эй? Ты меня там слышишь? — снова встревает Уилл, пока я пытаюсь послушать, о чем говорит ведущий программы.
— Да, слышу, — говорю я, словно на автомате.
Ведущий в подробностях рассказывает о последних событиях в жизни семьи Томпсонов, уделив особое внимание недавней свадьбе Алекса и Рейчел. Но самой главной новостью последних двух недель, которую обсуждает чуть ли не весь Нью-Йорк, стала заявление о скором пополнении в семействе.
А дальше все, как в тумане. На экране появляется Алекс, которого журналистам все-таки удалось уловить в нужный момент. У него что-то спрашивают, но не особо им рад, а затем я слышу слова, которые окончательно добивают меня. Словно это последний штрих в мерзкой игре Алана Томпсона.
«Я безумно счастлив, что скоро стану отцом. Дети — это прекрасно. Я благодарен своей жене за еще одну возможность почувствовать себя счастливым. Я уже люблю этого малыша, и мы с Рейчел с нетерпением ждем с ним встречи».