Выбрать главу

   — Ладно, — сказал Пётр, — идём посмотрим крепость. Алексашка, замеряй глубину рва у крепости.

   — Хорошо, герр бомбардир.

Но уже на подходе к крепости их встретили солдаты с мушкетами и тоже заступили путь.

   — Ну их к чёрту. Идём вперёд, — решительно молвил Пётр, не привыкший к тому, чтобы ему отказывали.

Однако солдаты угрожающе закричали и вскинули мушкеты.

   — Чего они орут? — спросил Пётр Шафирова.

   — Тут и без перевода ясно, господин бомбардир, кричат: если ещё сделаем шаг, откроют огонь.

   — Мин херц, стоит ли на рожон лезть, — сказал Ментиков. — Ну их в баню. Оне караульные, выстрелят и будут правы.

Однако Пётр, воротившись в резиденцию, прошёл в комнату главного посла и загремел:

   — На кой чёрт мне любезности вашего губернатора, если мне не дают сделать по городу и шагу? Что я, шпион, что ли?

   — В каком-то смысле так, герр Питер, — разулыбался Лефорт. — И Дальберг со своей стороны прав, не желая пускать посторонних к военным объектам. Не забывай, что Рига пограничный город, герр Питер. И потом, наверно, они помнят, как сорок лет назад твой отец подступал под их стены[23]. А ну ты подступишь.

   — Я же воюю с Турцией, не со шведами. Ты бы мог объяснить этому графу, ты же первый посол, тебе вон и золотую карету подают. Что стоило тебе попросить за бомбардира.

   — Потому и не могу просить за бомбардира, мой друг, дабы не открыть твоё инкогнито. Неужто не понимаешь?

   — Да понимаю я, — отмахнулся Пётр. — Но зло берёт. Хотел посмотреть, может, что для Азова перенять.

И налил себе из корчаги, стоявшей на столе, водки. Выпил, крякнул, сказал хмурясь:

   — Проклятое место.

Хотел Пётр немедленно покинуть «проклятое место», но тут тронулась река, и Великое посольство невольно застряло в Риге. Впрочем, задержал не только ледоход, но и смена саней на телеги. Пётр, томимый вынужденным бездельем, писал друзьям письма в Москву: «...Здесь мы рабским обычаем жили и сыты были только зрением. Торговые люди здесь ходят в мантелях и на первый взгляд кажутся правдивыми, однако с ямщиками нашими за копейку лаются, покупая сани, а тут же продают их втридорога».

Но сытость зрением не помешала Петру сообщить в письме Виниусу и количество постов на валах, и даже примерную численность там находящегося гарнизона, и где что не доделано в крепости. А Ромодановскому он послал подробный рисунок перевязей на солдатах, дабы потом подобные делать и для своих полков: «Зело красиво и практично».

Через день к великому послу Лефорту прибыл от губернатора капитан Лильешерна. Щёлкнув каблуками, он представился и сказал:

   — Господин посол, я имею поручение от графа Дальберг а просить от его имени извинения за то, что намедни стража не дозволила лицам вашей свиты прогуливаться на валах и по контрэскарпам крепости. И так как лица не хотели удалиться, стража вынуждена была пригрозить оружием.

   — Я принимаю извинения графа, капитан, и прошу передать ему, что стража исполняла свой долг и действовала совершенно правильно.

   — Господин посол, граф Дальберг надеется, что подобные огорчительные случаи далее не будут иметь места.

   — Передайте графу, господин капитан, я уже отдал приказ, чтоб подобное не повторялось. А виновных за вчерашнее уже наказал. — Лефорт покосился на стоявшего у окна Петра, опасаясь, как бы тот ненароком не рассмеялся.

   — Благодарю вас, господин посол, за понимание.

Когда капитан удалился, они расхохотались вместе.

Но Пётр, вдруг оборвав смех, молвил вполне серьёзно:

   — А я ведь ждал, как ты начнёшь меня распекать при нём.

   — Серьёзно?

   — Конечно. Тебя, великого посла, подвёл под графские упрёки какой-то урядник. Надо было задать этому уряднику хорошего перца.

   — И ты б стерпел?

   — А то нет.

   — Ну ладно, — усмехнулся Лефорт, — учтём на грядущее.

   — Послушай, Франц Яковлевич, не могу я сидеть здесь с вами до морковкиных заговен.

   — А я разве держу тебя, герр Питер? Вот пройдёт ледоход, переправляйся и тори нам путь.

Однако до конца ледохода русское Великое посольство отпраздновало ещё Пасху. Свой походный поп отслужил торжественную службу, и помогал ему в торжестве наскоро собранный из волонтёров и солдат хор певчих, в котором отлично вёл басовую партию бомбардир Пётр Михайлов. И после службы все радостно христосовались, и каждому было лестно поцеловаться с бомбардиром, попростеть у него прощения, а получив таковое, просить и его самого. Он христосовался со всеми, был ласков, растроган и непривычно тих.

вернуться

23

...они помнят, как сорок лет назад твой отец подступал под их стены. — Царь Алексей Михайлович (1629—1676) предпринял неудачную попытку добиться выхода к Балтийскому морю. Заключив в 1656 г. перемирие с Польшей, Россия начала войну со Швецией: русские войска овладели Динабургом (Даугавпилс), Дерптом (Тарту), устьем Невы, осадили Ригу. Военные действия шли с переменным успехом и закончились подписанием Валиерсарского договора 1658 г. По соглашению, заключённому на три года, Россия оставляла за собой значительную часть завоёванных в Прибалтике земель. В дальнейшем осложнения в ходе борьбы с Польшей за Украину вынудили русское правительство отказаться от завоеваний в Прибалтике. Был заключён Кардисский мир 1661 г., условия которого сохраняли силу до Северной войны 1700—1721 гг.