Ученик получился хороший, с первого раза понял, что от него требуется… Жаль, жаль. Придётся показывать дальше.
— Чувствую себя идиотом, — холодно произнёс мужчина и я тут же ухватилась за эти слова.
— Если не хотите. Давайте не будем, — попробовала покладисто отойти, но мои ладони из рук, Дронд выпускать и не собирался.
— Продолжаем. Если уж вам так хочется танцевать… — упрямства моему супругу не занимать, стоит это признать.
— Но вы же можете лекарям вернуть немного больше памяти, да? — спросила жалобно. — Или я их попробую научить.
— Нет, — сказал как отрезал. — Их задача лечить, а не развлекать.
— Но вам же не нравится меня развлекать, — так и стояли мы в дурацкой позе, на пионерском расстоянии, держась за вытянутые руки друг друга.
— Вы говорили про музыку. Такая подойдёт? — последствия его слов — узнаваемый и незабываемый ритм вальса.
Звуки оркестра льющиеся непонятно откуда. Но вот мелодия мне была незнакома. Такой вальс не всплывал в памяти. Дога — "Мой ласковый и нежный зверь"? Да, помнила. Чайковский "Вальс цветов"? Тоже без проблем… И Штраус "Венский вальс"… А вот эту мелодию не знала, хоть ритм и был нужным, а музыка легко запоминающейся и красивой.
— Что дальше? — задал вопрос мужчина.
— Сейчас сумерки в моём саду, — подумав, решила начать с этого, а то мужчина в широченном плаще как-то не ассоциировался у меня с танцами. — Вы можете снять плащ? Это вам не повредит?
— Ваш свет остаётся, — можно сказать, мягко отбрил.
— Хорошо, только, боюсь, плащ вам будет мешать. И мне тоже, — ну да, ну да, любопытно взглянуть на фигуру супруга без этого бесформенного балахона, в котором он всё время ходит.
Но если ему это может повредить, пусть лучше остаётся в плаще, а своё любопытство я как-нибудь приструню… Мужчина же выпустил одну мою руку из захвата собственных пальцев, скользнул ладонью по чёрной, в тон плащу, застёжке и верхняя одежда испарилась… Ой, кажется, мне кто-то недавно говорил о том, что плащ снимать нельзя. И как теперь попросить вернуть его обратно? Но любопытство победило благоразумие и я во все глаза уставилась на мужчину, можно сказать практически голого — без плаща-то, на время забыв про то, что собиралась мужа танцам учить. Тонкую чёрную рубашку, такого же цвета брюки и сапоги, за одежду можно и не считать, так хорошо они подчёркивают скульптурную гармоничность и пропорциональность тела мужчины. Мускулы под тканью перекатываются, стоит только Дронду шевельнуться. Плечи-то широченные, как ткань выдерживает такую мощь? Ох, кажется, нежность совсем сбрендила и готова устроить пляски на столе, пугая меня своей излишней живостью. Стремительно заливалась краской, потому что теперь думала совсем не о танцах… Совсем. Да и дыхание в зобу спёрло, ни слова не произнести вслух… Завороженная, подняла голову рассматривая его лицо, плохо видное в сумерках, свободная рука сама собой потянулась к резко очерченным скулам, и я сделала пару шагов навстречу мужу. И так и застыла на месте, с протянутой-то рукой.
Свет, под напором вырвавшейся на свободу тьмы, мерк. Дышать стало в разы сложнее. Не зря-то, оказывается, дыхание спёрло. Это реакция на супруга без защитной оболочки. Он этот плащ, если я правильно всё поняла, носит для того, чтобы защитить меня от собственного губительного воздействия. А оно точно губительное, голова закружилась и глаза закрывались сами собой. Воздуха катастрофически не хватало и я не рухнула на пол беседки только потому, что мужчина меня поддержал за талию. Плащ снова появился на нём и супруг глухо произнёс:
— Это была плохая идея.
— Вы больше не захотите учиться танцевать, — выдала с грустью, почувствовав, как способность дышать возвращается, а вместе с ней и жизнь.
— Свет и Тьма несовместимы, — припечатал, как математик аксиомой нерадивого студента.
— А если я буду сильно грустить? — глянула лукаво из-под ресниц, как только муж подвёл меня к моему ложу и помог присесть.
— Это шантаж? — спросил спокойно. — Я позову лекарей.
— Ни к чему. Не так уж и плохо я себя чувствую, — ответила правду, последствий практически не было у этого приступа удушья, только настроение испортилось. — Лучше вы посидите со мной. Хорошо?
— Зачем? — недоумение расслышала в спокойном голосе, притом точно.
— Я не шутила, — вот и созналась, притом неожиданно даже для себя самой. — Мне нравится ваше общество, — а чего не сознаться, всё равно у нас ним ничего не получится, мы действительно не совместимы.