— Н-н-нет. Что вы, Госпожа, — ответил он, справившись с шоком. — Вы голодны? — перевёл тему.
Прислушалась к себе — есть хотелось зверски. Утвердительно кивнула головой и потянулась слабыми руками к голове. Платок мешал, жутко, невозможно. Хотелось сдёрнуть его немедленно. Справилась с этим, правда не сразу. Лекари мешать мне не стали. А как только платок соскользнул на мои плечи, оба сделали шаг назад, уставившись на мои волосы, как на восьмое чудо света и один из них потрясённо выдал:
— У нас получилось. Светится.
— Что? — тут же перепугалась я и дёрнула одну из светлых прядок на себя.
Осмотрела её придирчиво, подняла глаза на лекарей и спросила ещё раз.
— Что такое? У меня появился нимб?
— Всё хорошо, Госпожа, — ответил мне один из них и слабо улыбнулся, выглядя при этом так, как будто до сих пор не мог поверить в то, что видел собственными глазами. — Вы идёте на поправку. Господин будет доволен.
— Хорошая новость, — подтвердил тот самый Господин откуда-то из-за моей спины.
Лекари тут же порскнули вон, наверное, мой супруг чего-то им там показал. И остались мы наедине. Неизвестный мне муж, мой муж, и я. Смотрела прямо перед собой, наслаждаясь солнечным светом падающим на землю, покрытую травой и цветами… Цветами? Когда успел только? Чего-то не хватало. Лес был. Трава была. А бабочек и пчёлок не было. И ещё птицы не пели. Совсем.
— Тихо, — сказала вслух. — Так тихо. Нет ни стрекоз, ни бабочек, не пчёл. И птиц нет. Где они?
— Прячутся, — нашёлся с ответом мужчина и присел на стул рядом со мной.
В его руках, затянутых в перчатки появилась тарелка с бульоном, но в этот раз я не стала артачиться. Послушно открывала рот и глотала то, что давали. Целой тарелки мне показалось мало.
— А ещё? — спросила жалобно.
— Пока нельзя, — ответил строго. — Птицы очень нужны?
— Какой лес без птиц? — спросила его с грустной улыбкой.
— Понятно, — ответил ровно и спокойно.
Повёл рукой перед собой и по свободной от цветов лужайке запрыгала синичка. Наклонила голову, глянула на нас с мужчиной чёрными глазами бусинами и упорхнула на ветку.
— Так? — спросил меня супруг.
— Спасибо, — ответила, просияв улыбкой.
— Бабочки тоже будут, — поведал он мне буднично и поднялся, оперевшись ладонью о подлокотник моего кресла. — Попозже.
Стремительно, прежде чуть шатнувшись на месте, развернулся и ушёл. А я осталась наслаждаться тем, как синичка резвилась в ветвях, далеко не улетая, вертясь всё время у меня на глазах. Она прыгала с ветки на ветку. Вертела головкой, слетала вниз, прыгала рядом с креслом и я не удержалась. Рассмеялась в голос, громко, счастливо. Я подалась вперёд, наблюдая за крохотной проказницей. Плед скользнул вниз, но этого не заметила, увлечённая забавной птицей.
Утомившись, откинулась на спинку кресла, всё ещё улыбаясь. Слабой рукой подтянула плед повыше, стало как-то зябко, захотелось тепла и улыбка тут же погасла на моих губах. Сбоку, там где опирался на кресло мой супруг, темнел отпечаток ладони. Красный след, который ассоциировался у меня с одним — кровью.
Смотрела на этот отпечаток и глаза медленно наполнялись слезами. По душе остро полоснуло жалостью и чужой болью. Закусив губу, подтянула к себе плед и коснулась пальцами следа. Крупная рука моего супруга. Что с ним? Он ранен? Ему нельзя было приходить ко мне? Поэтому он всё время в перчатках? В этот раз они его не спасли? Что происходит, вообще?
Ко мне прибежали встревоженные лекари, принялись хлопотать и успокаивать. На сердце было пасмурно, но в руки себя взяла, продемонстрировав им натянутую улыбку. И в плед завернулась, мучительно трудно, пальцы слушались плохо, после пережитых отрицательных эмоций, так, чтобы отпечатка посторонним видно не было.
Меня напоили знакомым лекарством и оставили рядом служанку, которая робко поинтересовалась:
— Вам почитать? Спеть?
— Расскажи сказку, — попросила я.
— Сказку? — переспросила удивлённая девушка.
— Да, сказку, как ребёнку на ночь, — подтвердила я.
— Я не знаю сказок, Госпожа, — покаялась служанка и вся сжалась на стуле, ожидая моей реакции.
— Не знаешь, и ладно, — отвернулась от неё и глянула на забавную синичку.
Только теперь меня прыжки птички не радовали, а заставляли вспоминать о том, результатом чего стали. Неужели эта кроха причина того, что мой супруг оставил этот отпечаток на пледе? Открывается кровотечение, когда колдует? Ведь ничем иным, кроме колдовства не объяснить такого быстрого появления синички. Я верю в колдовство? Оно существует? В этом я отчего-то сильно сомневалась, но при этом ничем кроме него теперь не могла объяснить и появления цветов, и птицы, и того как мой супруг кормил меня в самом начале… Оставалось принять как данность то, что оно всё-таки есть.