— Я смотрю, ты совсем потерял голову от ее запаха, — с издевкой в голосе проговорил Виктор, когда они зашли в шатер Павла Дмитриевича.
— Заткнись и скажи лучше, как ты планируешь ее представлять обществу, — тихо прорычал альфа.
— А как же «посоветоваться» и «попросить об одном одолжении», — продолжил издеваться Вик. — Давай, расскажи, как не устоял перед запахом человеческой женщины.
— Что ты несешь?! — еле сдерживая ярость, вопросил Павел. — Ты… Щенок!
— Всего хорошего, — только отмахнулся рыжий, понимая, что дело совсем не стоило его пристального внимания. — И не подходи ко мне больше сегодня.
С этими словами он вышел на улицу, оставляя отца наедине со своими совсем не радужными размышлениями. Нужно было еще договориться с поварами о том, что Зоя с матерью будут иногда помогать им с готовкой.
К тому времени, когда нас позвали переодеваться, мы с мамой уже успели сходить на обед, вернуться и заснуть после долгого безделья. Кстати, в том длинном шатре нам сказали, что мы можем приходить, когда нам вздумается. Мол, если так хотим быть полезными, то работа всегда найдется. И при этом мне сразу вспомнилась хитрая улыбка мужа, когда тот спрашивал насчет готовки. Надо при следующей встрече поблагодарить его за заботу.
До деревянной постройки шли, молча. Судя по тому, что вокруг было много народа, праздник обещал начаться очень скоро. Кто-то уже успел принарядиться, а кто-то все еще суетился и придумывал, какой бы наряд выбрать, чтобы заинтересовать альфу. Естественно, это я сейчас про оборотниц говорю. К слову сказать, все они обязательно обращали на нас свое внимание. Должна признать, оно мне было не очень приятно. И главным образом потому, что здешние жители были настроены по отношению к нам отнюдь не доброжелательно.
— Мы, как экспонаты в музее, — проворчала ма, ловя на себе очередной цепкий взгляд.
Я ей на это ничего не ответила. Просто не хотелось разводить эту дискуссию прилюдно. Я же не знаю, как на наш разговор отреагируют хозяева этого милого поселения? Особенно тот высокий накачанный мужчина, который являлся нашим конвоиром. По лицу видно — мы для него обуза, досадное задание, порученное Виктором из-за какого-то сильного проступка.
Вещи уже были сложены на деревянной табуретке. На сей раз моя одежда сильно отличалась от маминой. Ее одеяние имело лиловые и фиолетовые оттенки, мое же оказалось бледно-желтого цвета с золотистыми вставками. А еще в нем предполагалось длинное платье с объемными рукавами, полностью открывающими плечи.
— Теперь понятно, почему нам не принесли одежду в жилище, — восхищенно выдохнула, откладывая наряд в сторону. — Так хочется надеть его именно после душа…
— Чтобы создать себе настроение, — согласилась со мной родительница.
Пока она решала, какую соорудить прическу, я быстро ополоснулась и завернулась в махровое полотенце. Свои волосы я решила оставить распущенными. Голова начинала болеть, и потому не хотелось утяжелять ее лишними заколками. К тому же, возможно, нам удастся пораньше уйти с вечеринки. Не думаю, что нас кто-то станет удерживать, если я скажу, что плохо себя чувствую. Или все-таки станут?
Глава 4
На улице нас ждали. Высокий, с рыжим ирокезом и облаченный во все черное, Виктор выглядел очень эффектно. Небрежно закатанные рукава черной рубахи придавали его образу большей брутальности, а ноздри то и дело подрагивали, улавливая какие-то по его мнению неприятные запахи. До нашего с мамой появления его ресницы были опущены. Но стоило мне спуститься вниз, как он с шумом втянул воздух и открыл глаза. А еще я заметила, как из кармана брюк торчал серый наушник от телефона или плеера. Хм, странный какой-то…
— Мы прямо отсюда отправимся на торжество? — нарушила всеобщее молчание мама.
— Да, — последовал короткий ответ.
Оборотень прошелся цепким взглядом по мне, тихо хмыкнул, по-видимому, одобряя мой внешний вид и, как подобает новоиспеченному женатому, хорошо воспитанному мужчине, предложил мне руку. Мне ничего не оставалось делать, как принять ее.
На этот раз не испытала ничего такого, что выбило бы меня из колеи. Мы шли и ни о чем не разговаривали. Татьяна Геннадьевна оказалась немного позади. Она старалась держаться непринужденно и не обращать внимания на косые взгляды, которыми нас провожали местные нелюди. И ей это прекрасно удавалось. Женщина, если можно так выразиться, цвела и пахла в окружении наших с ней по сути врагов.
Глядя на нее, я распрямилась и более уверенно сжала предплечье супруга. Последний вопросительно глянул на меня, но промолчал. В свою очередь пожала плечами, чем привлекла его внимание к этой открытой моей части тела. И по выражению его лица никак нельзя было понять, что он чувствует. То ли я показалась ему вульгарной, то ли наоборот, понравилась.
— Я нормально выгляжу? — не выдержала и спросила его. — Не слишком ли…
— Нет, не слишком, — перебил он. — То, что надо.
И вот теперь гадай, нормально для чего: для человеческой женщины, для его жены или, что есть, то есть — не идти же теперь снова переодеваться?
— Да не обращай ты на них внимания, — почувствовав мое состояние, посоветовала мама. — Они просто завидуют.
— Я не привыкла быть козлом отпущения, — поморщилась. — Как будто обзавелась третьим глазом, ей богу.
Идущий рядом мужчина закашлялся. Конечно, ему и в голову не могло прийти подобное сравнение. Хотя… Что-то мне подсказывает, что рос он не в любви и заботе. То, что Виктор был рожден не в браке, наверняка наложило свой отпечаток на его восприятии окружающего мира.
Как оказалось, шли мы к длинному шатру, где обычно проходила трапеза. У самого входа стоял Павел Дмитриевич и о чем-то оживленно разговаривал с очень похожим на него темноволосым мужчиной. Ростом они оба, конечно же, были выше моего мужа, да и сами фигуры, как таковые, у них выглядели мощнее.
— А вот и виновник торжества, — хищно ухмыльнулся пока еще незнакомый мне оборотень. — Что-то ты припозднился, Вик, не находишь?
— Тебя только не спросил, когда мне появиться на этом сборище, — зло процедил рыжий.
Он демонстративно переместил свою руку мне на талию и увлек внутрь импровизированной столовой. Родительница поспешила за нами. Подозреваю, что ей хотелось быть как можно дальше от альфы.
— Это Зоя и ее мама Татьяна, — донеслось до нас запоздалое от Павла.
— А ты мне не хочешь никого представить? — тихонько уточнила я у супруга.
— Мой брат Олег, — коротко ответил тот.
В помещении было еще не так много народа. Судя по всему, мы пришли немного раньше положенного. И чего этот брюнет так взъелся на Виктора? Неужели это все из-за меня?
— У вас тут что, целую команду профессиональных поваров пригласили? — окидывая длинный, буквально заваленный разнообразной едой стол недоуменным взглядом, вопросила мама.
— У нас всегда готовят оборотницы, — откликнулся рыжий.
— А человеческие женщины? — не удержалась я от вопроса.
— Их мало, и они не горят желанием работать.
— А кстати… — Татьяна Геннадьевна задумалась. — А как они воспримут, что мы с Зоей приложим свою руку к приготовлению завтрака, обеда или ужина?
— А кто сказал, что вы будете готовить для всех? — вопросом на вопрос ответил Виктор.
— Я сказал, — от этого голоса сделалось не по себе. И чего ему от нас надо, в самом деле?
— Что?! — это уже не выдержала ма.
— Зачем? — вторил ей Олег.
Виктор закатил глаза, но ничего не ответил. Не обращая внимания на своих родственников, он повел нас к нашим местам. Предполагалось, что мы трое расположимся по левую руку от главы клана. К слову сказать, оговорка последнего возымела сильный эффект на окружающих. По шатру тут же пронесся осуждающий шепоток, в котором было столько негодования и досады, что я невольно поежилась.