Надо спросить Капоне, кто ему такую колоссальную прическу соорудил, подумал он.
Было без двадцати девять, когда Шанко подошел к «Милано».
Дядя Затемина сказал:
— Ну, место тебе гарантировано! Я говорил со Шнидером.
— Но у Адлума аттестат лучше!
— Зато он другого вероисповедания. И кроме того, у его отца нет поддержки в лице партии, как у Твоего дяди!
Затемин передал тетке блюдо с холодным мясом и сказал:
— Тогда все в порядке!
— Этим ты обязан только мне!
— Спасибо, дядя Герман!
— И смотри не проболтайся: твой отец там, за Эльбой, служит в районной больничной кассе. Ни слова о том, что он майор народной полиции!
— Конечно!
— Эвальд будет рад, если узнает, что ты устроил Хорста в газету, — сказала тетка.
— Ну, в этом я не очень уверен! Твой зять может потребовать, чтобы мальчик вернулся в Хемниц[67].
— Я туда не вернусь, — сказал Затемин.
— Когда сестра умирала, она взяла с меня клятву, что мальчик не станет красным, — сказала тетка.
— Я знаю.
— Красным? Это бы еще полбеды! После Годесберга[68] они совсем паиньками стали, сидят себе тихо, как мыши. Но коммунист! В нашей семье, которая только в последних поколениях дала восемь пасторов! И трех монахинь! Если бы не это позорное пятно, я бы уже давно стал председателем комиссии по делам школы и культуры!
— Один бог знает, что русские сделали с ним, когда он был в плену, Герман!
— Чепуха! Немецкий офицер не сдается и не становится коммунистом, если у него есть сила воли! Тем более если он католик! Или был католиком по крайней мере тогда!
Затемин положил вилку и нож на тарелку, скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на дядю. Тетка стала убирать со стола.
— Я хотел спросить у тебя кое-что, дядя, — сказал Затемин вежливо.
— Пожалуйста, мой мальчик. Да, только вот я еще что хочу тебе посоветовать: иди в воскресенье к мессе не в одиннадцать, а раньше — в семь.
— В семь? Почему?
— Шнидер всегда ходит к семи!
— Понятно, дядя Герман! — сразу ответил Затемин.
— Я не уверен, но мне кажется, настоятель рассказывал ему, что ты тогда отказался стать служкой.
— Это было очень глупо с моей стороны. Извини!
— Я понимаю, в твоем возрасте столько соблазнов.
Затемин отвел глаза.
— Еще не поздно, ты можешь исправить свою ошибку: вступи в «Братство Колпинга»[69].
— Зачем?
— Шнидер — член правления.
— Хорошо, — сказал Затемин.
Дядя встал, подошел к пюпитру, на котором лежали газеты, взял «Кафедральный собор».
— Я хотел спросить у тебя кое-что, дядя.
— Ах да! Выкладывай, в чем дело.
— Как ты относишься к фракционному принуждению?
Дядя выпустил из рук «Кафедральный собор».
— И почему это тебе пришло вдруг в голову?
— Мы на уроке истории как раз говорили о партийной системе в Федеративной республике.
— Ну и что же?
— У вас в ХДС существует принуждение?
— Ни малейшего, мальчик! Кто тебе говорит такой вздор?
— Никто. Я просто подумал…
— Значит, ты неправильно подумал, мальчик. Принуждение существует только у социал-демократов, а у нас нет. У нас полная свобода мнений!
— И свобода совести?
— Само собой разумеется. Мы христианская, вернее, единственная подлинно христианская партия в Федеративной республике, мальчик! Не забывай этого!
— Нет, я не забываю. Но…
— Но что?
— Я заметил, что не только СДПГ, но и вы почти всегда принимаете свои решения единогласно!
— Почти всегда!
— Почти всегда.
— Ну и что же? Это нормальное положение вещей.
— И у вас нет принуждения?
— Ни малейшего. Мы просто все одного мнения. Мнения ХДС.
— Все до единого?
— Все до единого.
— Смешно, — сказал Затемин. Там ведь то же самое.
— Где там?
— В так называемой Германской Демократической Республике.
— Но, мальчик, как ты можешь сравнивать?
— Нет, я не сравниваю, там диктатура.
— Конечно. Сталинизм.
— А при Гитлере?
— Тоже была диктатура. Нацизм.
— Смешно, что некоторые люди всегда придерживались мнения правящей партии — и тогда и теперь.
— Кого ты имеешь в виду, мальчик?
— Ну, есть же у вас такие, они были одного мнения с Гитлером, теперь они одного мнения с Аденауэром.
— У нас? В нашей партии? Да никогда в жизни! Кого ты имеешь в виду?
— Доктора Немитца.
— Откуда ты знаешь?
— В школе поговаривают.
— Немитц в самом конце войны был руководителем окружного отдела пропаганды национал-социалистической партии, совсем еще зеленым юнцом. Это я признаю, но…
68
Город в Западной Германии, где в 1959 году была принята программа СДПГ, отразившая полный разрыв правого руководства социал-демократической партии с идеями марксизма и традициями рабочего движения.
69
Католический союз молодых ремесленников, основанный в середине XIX века католическим священником Колпингом (1813–1865).