Лина наконец определилась со специализацией. Она станет карателем.
"Расскажи мне, мамочка, расскажи родная, почему судьба моя странная такая? Почему я вновь в снегах, снова осень в сапогах, отчего я не везучий я не понимаю"...
Еле слышная песенка на мгновение замерла. Затаив дыхание, Лина нажала на спусковой крючок. На крошечном мониторе винтовки она видела, как противник нелепо взмахнул руками, пытаясь удержаться на ногах, хотя голова его треснула и превратилась в кровавый фонтан. Лина шумно выдохнула, вытерла смешавшийся с пылью и песком пот со лба, от чего на лице остались грязные разводы, и на мгновение выпрямила уставшую спину.
"Расскажи мне, мамочка, почему удача снова срет падлюка в душу, так, что сын твой плачет..." - продолжила она мурлыкать нежным баюкающим тоном, поворачиваясь к напарнику.
Петя был совсем плох. У него медленно синели губы, в груди что-то свистело и хлюпало на вдох и выдох. Повязка, наложенная прямо поверх светло-табачной формы, набралась крови.
Лина в который раз заглянула в пустую аптечку, словно там рано или поздно должна была вырасти еще одна доза стимулятора.
- Знаешь, а ты красивая, - прохрипел вдруг Петя.
- Эк тебя накрыло-то от последней дозы. Надо было самой закинуться разок, может, тогда и ты показался бы мне не таким буратино, - отозвалась Лина, стараясь придать своей интонации грубоватую бравурность.
Петя слабо улыбнулся.
- Прости меня... что запаниковал, прости... Если бы мы не отступили, уже давно соединились бы с нашими...
- Не стану возражать, решение было дурацкое. Только теперь уже смысла нет его обсуждать.
- Я запорол миссию...
- Твоя миссия сейчас - стервятников в небе считать и зубами за жизнь держаться.
- Моей семье даже пенсию платить не будут...
Лина прильнула к винтовке, выслеживая следующую жертву.
- Подожди, может, мы еще как-нибудь красивенько выкрутимся. Хасаев с группой уже на полпути к нам, через полчаса здесь будут. Главное - потерпи.
Петя захрипел.
В мониторе показался еще один боец. Его фигура уверенно мелькала за обожженными солнцем стволы деревьев.
- Дай мне руку... - раздался слабый голос напарника.
Лина все поняла. Отложив винтовку, она повернулась к нему. Петю трясло. Его синюшные губы дрожали.
Она деловито вытерла ему лицо грязным платком и взяла за руку.
- Я с тобой. Теперь тебе ничто не страшно, Петька. Теперь ты всех поимел и свободно уходишь. И больно больше не будет...
Лина крепче стиснула его ладонь, чувствуя, как закипают слезы и как слабеет биение жизни в наливающейся свинцом безвольной руке. Потом закрыла ясные Петькины глаза, сорвала жетон с его шеи и, сердито шмыгнув носом, поползла вдоль оврага.
"Ну а теперь посмотрим, кто кого, ублюдки!" - одними губами говорила она себе, выбирая позицию для броска.
Яркий свет словно ударил Лину по лицу наотмашь. Он сочился сквозь сомкнутые ресницы, обжигая глаза, а руки, которыми можно было бы их защитить, были зафиксированы пластичными наручниками к койке.
- Твою мать, что происходит? - запротестовала она.
- Старший лейтенант Зарницкая, вас вызывают на беседу, - услышала она металлический и совершенно бесполый голос у себя над головой.
- Прям так, или судно из-под жопы можно все-таки вытащить? - зло отозвалась Лина.
- Не волнуйтесь, перед встречей вас приведут в порядок.
Наручники ослабли, и девушка смогла наконец нормально потянуться и сесть. Мурашки удовольствия пробежали от макушки до самых пяток. Сощурившись, она рассмотрела вокруг себя двух стандартных андроидов с гладкими белыми затылками.
- Вы можете сами снять с себя одежду?
Вместо ответа Лина стянула с себя тюремную тунику и с наслаждением выгнулась, закинув руки себе за голову.
- Проследуйте за нами.
В сопровождении андроидов Лина из камеры очутилась прямиком в туалетной комнате.
- Вы можете воспользоваться душем и всеми моющими средствами, находящимися внутри. А также подобрать себе комплект чистой одежды из числа тех, что находятся в шкафу.
- Интересно, с чего бы вдруг такая роскошь, - пробормотала женщина, забираясь в душевую кабину.
В первый раз она реализовала свое особое право карателя на осуществление смертной казни после захвата Агрской тирании. Город пал, освобожденная Агра ликовала, но очень скоро пришли сведения о спешащем к столице подкреплении. Действовать нужно было незамедлительно. Результаты общественного голосования почти единогласно осуждали маниакально жестокого правителя на высшую меру.
А в отряде было только два карателя офицерского звания.
Жребий выпал Лине.
Она зачитывала приговор, стараясь не смотреть на осужденного. Она знала, что этот человек насаждал генетическую инженерию, ввел закон о планировании семьи и обязательном медицинском разрешении на зачатие. Что тотальный контроль, введенный якобы для подавления преступности, разрушил человеческие свободы и право на личную жизнь всех жителей Агры.
Она знала: этот человек является персонифицированным воплощением всего, что она ненавидела.
Но в первый раз ей предстояло стрелять в безоружного.
Подняв глаза от бумаг, Лина встретилась с бывшим правителем взглядами.
Он был невероятно красив. Именно такими видят в снах своих принцев глупенькие барышни младших курсов. Очень высокий, по-настоящему статный, молодой, с выразительными глазами цвета темного янтаря и волной упавших на лоб светлых кудрей.
- А вы ведь в самом деле верите в свою правоту. По глазам вижу, - сказал он с грустной улыбкой.
- Я верю в право человека на свободу и личную и гражданскую ответственность. И это была последняя реплика, на которую я ответила.
- Пожалуйста, ответьте еще на одну. Что с моими детьми? Поймите, я должен это узнать перед тем как...перед тем как оставлю их.