Один попал в святые-защитники Русской Земли, есть иконы, есть орден его имени, Лавра, улицы в самых неожиданных городах, станция метро, ему поклонялись и православные, и безбожники-большевики, все помнят эйзенштейновский фильм и гордую фигуру на коринской картине. Другой умер во французской тюрьме, оплеванный современниками и потомками за сотрудничество с врагом рода человеческого. Его и не повесили-то, как его подельников, только в память его былых ратных подвигов. А разница в том, что русский Рюрикович правильно оценил обстановку, как ситуацию непереодолимой силы — force majeure. А французский оценил ситуацию неверно, сдался силе, которая была преодолена в течение последовавших за его капитуляцией пяти лет. Вот и всё. Русский сохранил хотя бы ошметки самоуправления — и из них родилась сила, сломившая через полтора века силу Степи, а иллюзия самоуправления на огрызке Франции, подвластном Виши, была мимоходом отменена немцами через два с половиной года.
Возвращаясь к Советской Росссии, как бы она не именовалась официально, увидим, что "социальным заказчиком" на Сталинский Ампир был, как это часто происходит в истории, не какой-то класс или сословие, а, скорей, возрастной пласт, скажем, что его активная часть. Грамотная городская и сельская молодежь, от "детей Арбата" до "комсомолиста Тимошки" из жаровской "Гармони". Троцкий напрасно надеялся на "молодежь — барометр революции". Стрелка показывала не на его Мировую Революцию, в которой Россия станет колыбелью, Сьерра-Маэстрой, стартовой площадкой, а на Российскую империю под новым красным знаменем, которая возьмет реванш за унижения предыдущего поколения и утвердит это красное знамя практически на тех самых, давно вымечтанных славянофилом Тютчевым рубежах:
Тендер на эту работу выиграл, по крайней мере, в нашей реальности, Иосиф Сталин. Надо честно признать, что он ее выполнил. Нового счастливого общества не сказать, чтобы построили, но по имперской части все было ОК. Старый интриган не был образцом высокой морали, обманывал своих партнеров только так, но… Порт-Артур, Сахалин и Курилы, действительно, снова стали наши. Реванш за Мукден и Цусиму был полным. И на Западе Восточная Пруссия, Галиция, Карпатская Русь, система вассальных славянских и неславянских государств, почти все, о чем Романовы болтали, он реализовал на деле. Ну, Проливы… И то уж близко было, но проклятый бакалейщик из Миссури, над которым так задорно потешалась наша пресса в карикатурах Бор. Ефимова, не велел. Ничего не поделаешь, сила солому ломит, пришлось покамест втянуть щупальца в ожидании, когда уж Курчатов тоже такое слепит, как у них.
Ну, вернемся опять к нашим соседям по Пространству-Времени из Угольной Реальности. Что тут у них? Верней всего, конечно, что тот же Коба, но вполне мог быть и Сергей Мироныч. Хотя Баку, как стартовая площадка для Самого Верха, сильно тускнеет с исчезновением нефтяных факелов.
Вот еще кто мог бы стать "Лениным Сегодня" — Артем! В смысле Федор Андреевич Сергеев, он же Комрид Том. Самый, можно сказать, углепромышленный из видных большевиков.
Детство и юность в Екатеринославе. Реальное училище. В 1901 поступил в МВТУ, тогда еще не Бауманское. В 1902 был арестован за участие в политдемонстрации студентов, отсидел полгода. Эмиграция, возвращение, как раз к тому, чтобы командовать харьковским вооруженным восстанием в буйном декабре Девятьсот Пятого. Делегат Съезда РСДРП в Лондоне, заключенный харьковской и пермской тюрем, ссыльный в Восточной Сибири. В 1910-м хлоп! — бежит через Корею и Китай в Австралию. Работает грузчиком, докером в брисбенском порту. Активист юниона, друзья из Индустриальных Рабочих Мира, организует свой, русскоязычный юнион — "Союз руссских рабочих-эмигрантов", издает социалистическую газету на кириллице "Австралийское эхо". Успел маленько посидеть даже в демократической Австралии, ну, видать, за диффамацию как редактор. После Февраля он бумерангом летит опять в Харьков, где сразу становится главным у местных большевиков. На VI съезде РСДРП(б) (Ленин в Разливе) избран членом ЦК. Ну, конечно, активнейший участник Октябрьского переворота, потом едет советизировать неньку-Украину.
Тут в его биографию входит некоторое фэнтези а ля "Тот самый Мюнгаузен". Товарищ Артем оказывается в состоянии войны с германским кайзером Вильгельмом Вторым. Дело было так. Войну с немцами, Россия, если помните, в нашей Реальности проиграла. Попытки Льва Давыдовича зачаровать немецкую делегацию в Брест-Литовске красивыми словами о "правах народов на самоопределение" и "всемирном братстве трудящихся" дали не больше эффекту, чем если бы бандар-логи решили немножко погипнотизировать удава Каа. Посланные навстречу рейхсверу под Псков и Нарву отряды Социалистической Армии товарища Дыбенко удалось разыскать только спустя месяц где-то в Поволжье. Пришлось сдаваться практически на тех же условиях, что и Орде в свое время. Одно из следствий — По выжженной равнине за метром метр, Идут по Украине солдаты группы "Киев" под командованием генерала от пехоты фон Линзингена. Имеют официальное приглашение от Центральной Рады, которая в ихнем обозе и едет в вiтчизну. Тогда хитроумные большевики решили организовать специальную, не входящую в состав Украины, Донецко-Криворожскую республику из губерний когдатошнего Дикого Поля от Харькова до Черного моря. Была там и армия, командовал ею получивший попозже довольно широкую известность Клим Ворошилов. А Предсовнаркома у них был наш австралийский знакомый Артем-Сергеев. Сейчас любят говорить, что в советские времена существование этой республика было как бы в тайне, чуть ли она не была жертвой культа личности. Прямо скажем, что я, человек от Донбасса очень далекий, впервые узнал про эту историю от любимого Советской властью гр. Алексея Толстого через его наиболее сталинистско-восторженную повесть "Хлеб".