На море, разумеется, не было ни "нефтяных" эсминцев, ни даже мыcлей о замене угля на мазут в топках линкоров. Но все это очень мало могло изменить соотношение сил. Единственный вид вооружения, на котором очень сильно отразился проявившийся дефицит углеводородов — подводные лодки. Этот вид техники к 1914 году разделился на два подвида: небольшие аккумуляторные лодки береговой обороны и подводные минные заградители, развитие того, что уже существовало ко временам русско-японской войны — плюс дизель-электрические подводные лодки дальнего плавания, в чьих двигателях работали смеси рапсового и других растительных масел с дистиллятами коксохимии.
Первый случай, когда безнефтяная реальность выглядит отлично от привычной истории представился в самом начале военных действий, в ночь на восьмое сентября. Согласитесь, что представить себе генерала Галлиени, перевозящего пехотную бригаду из Парижа в Нантейль на фиакрах, за пределами человеческих возможностей. Но вот будет ли эта ситуация "такси не ходют" решающей для Битвы на Марне? Вторая-то бригада и у нас прекрасным образом доехала на пригородных поездах. Но ясно, что эта ситуация, в любом случае, менее выгодна французам, чем то, что было в реале.
Вообще, когда обращаешься к тому, что пишут о Первой Мировой как аналитики, так и ее ведущие фигуранты вроде Черчилля или Клемансо — впечатление такое, что нефть больше воюет на стороне Антанты. Была даже высказана мысль, что победа союзников над кайзером была победой грузовика над локомотивом. Неудивительно, перед войной в Германии было 64 тысячи авто, против 100 тысяч во Франции, 178 тысяч в Соединенном Королевстве и 1,7 миллиона в Штатах. Но тут тоже возникает некий вопрос — только ли распределением запасов углеводородов на планете вызвано такое различие? Не в том ли дело, что прусскому духу гораздо ближе железная дорога с ее расписанием, чем пульсирующий хайвэй? Если нет, если все дело в топливных ресурсах, то в безнефтяном мире все должно сложиться с точностью до наоборот. Моторное топливо будет, хоть и не в избытке, у того, кто располагает коксующимся углем и кадрами химиков — тут немцы не уступят ни янки, ни англичанам. На 1913 год добыча всех видов угля в США 517 млн тонн, в Великобритании — 292 млн, в Германии — 277 млн. А в России и во Франции около 40 млн тонн. Почувствуйте разницу.
Напомню однако, что разница, кроме того, что поменяла знак, сильно уменьшилась по величине. Мы же договорились, что из-за дефицита газолина автомобильный прогресс отстает примерно на пятилетку. А большую ли роль сыграла моторизация хоть бы и в обеих Балканских войнах?
Танки? Пионерные образцы танков могли выползти на пикардийские поля и в этом мире. Клепаные коробки из шестимиллиметровой стали на гусеничном ходу. Скорость 2 км/час. А двигатель? Ну, может быть, как и в нашей Реальности, карбюраторный, на газолине, но на каменноугольном. А может, с калильной головкой, на том же рапсовом масле или на этиловом спирте. Летали же в нашу Гражданскую войну аэропланы на смеси прямогонного бензина с самогоном, известной под названием "авиаконьяк". В любом случае, основное воздействие танка на противника в ту пору было, как известно, ревом мотора и грохотом трансмиссии. Это можно и на самогоне. Конечно в последние, "брюквенные" годы Мировой войны Германии нелегко вырвать из голодных ртов населения и фронтовиков масло для дизелей и картошку для технического спирта, неоткуда взять лишнюю землю для посевов рапса и того же картофеля на сьедение моторам. Но зато только в Германии удалось организовать патриотическое движение "Die Oelhilfe", "Масляная помощь" — сбор и очистку использованного кухонного жира со сковородок всей империи, от больших ресторанов и солдатских кантин до кухонек городских и деревенских хозяек. Это давало до 25 % ресурсов дизтоплива для армии и тыла. У союзников такого, конечно, не получилось, хоть и были попытки подражать бошам. Их выручали бескрайние соевые поля Иллиноя, новые рапсовые плантации Алжира, Пенджаба и Кубани.
Ну, а отставание в прогрессе подводного флота могло, как кажется, пойти и на пользу Второму Рейху. Авось-либо, заправленная растительным маслом (ухудшенные по сравнению с нефтяным дизтопливом, пусковые свойства и теплотворная способность, низкое цетановое число) подлодка не дойдет до ирландского мыса Олд-Хед оф Кинсейл и не торпедирует "Лузитанию"? Что ни говори о коварных замыслах американского империализма, но не будь потопления "Лузитании" и "Арабика" — что за радость для США переходить от выгодной роли невоююющего "арсенала и кредитора демократии" к амплуа простого участника конфликта? У них и так все уже были в долгу, как в шелку. Что получали они от присоединения корпуса Першинга к войскам Антанты? Ни контрибуций, ни завоеваний — разве что в культуре: в литературе, в музыке, в кино, где появился и принес целый ворох лавров новый сюжет — "Американец в Париже".