- Ремонт перед сносом? Тридцать процентов средств?!
- Совершенно верно. Мусницкий благоустраивал дома, которые вскоре шли на слом. Поди потом проверь, что там делали, что нет!
- Недурно. - Пал Палыч снова обращается к сводке Томилина. - А это что за цифра?
- Внизу? То, что истрачено на заселяемые новостройки.
- Когда же их ДЭЗы приводили в порядок? Всегда жильцы сами управляются!
- По-моему, тоже. Но строители говорили: ДЭЗы очень заинтересованы получать дома с недоделками.
- Повод для списания денег? Так...
Некоторое время они смотрят друг на друга: в экую трясину попали!
Напольные часы бьют семь. Знаменский спохватывается, что засиделись. Оба начинают собираться, одеваться. Несколько папок укладывают в сейф, опечатывают его.
Опечатывают снаружи и дверь комнаты. Простившись с секретаршей, натягивающей пальто, выходят на улицу.
Пал Палыч спрашивает:
- У нас есть данные, где сейчас официально ведется капитальный ремонт? :
- В основном да.
- Надо будет на днях прогуляться, поглядеть живьем.
Дорого обставленная квартира Сони. Изабелла привела Алика знакомиться, и чувствуется, что ей очень важно мнение матери. Все трое чинно пьют чай.
- Начальство планирует загнать меня на Цейлон, - рассказывает о себе гость. - Немножко скучновато, но условия прекрасные.
- Представляешь, мама, круглый год лето! - вставляет Изабелла.
Но Соню занимают вещи более практические. Она рассматривает Алика, и тому становится слегка не по себе - столь откровенно она взвешивает "за" и "против".
- Расскажите, как это вышло, что вы развелись с женой?
- Виноват я. В прошлую поездку надо было взять ее с собой. Но - Ближний Восток, перестрелки, взрывы... словом, побоялся. А она молоденькая, хорошенькая, детей не было... все естественно.
- Проводили раздел имущества?
- Даже в квартиру не вошел, хоть куплена на мои деньги. Сел в машину и уехал - весь раздел.
- Значит, вы бездомный?
- После Цейлона решу квартирный вопрос.
Звонит телефон, Изабелла снимает трубку.
- Мама, Мусницкий.
- Слушаю, Максим Семеныч... Собрание? Пожалуйста, проведу... Когда мне удобней? Давай согласуем попозже, сейчас я занята... Да-да, звони, не стесняйся.
Она кладет трубку и снова разглядывает Алика. Решив что-то, говорит дочери:
- Иза, посмотри, что там по телевизору.
- Восемь часов, - смеется Изабелла. - "Спокойной ночи, малыши!"
- Вот и прекрасно. Ступай.
Оставшись наедине с Аликом, Соня приступает к объяснению:
- Три года за границей... То есть вам срочно нужна жена...
- Рад, что вы меня поняли. И Белла, вероятно, догадывается о серьезности моих намерений.
- После шапочного знакомства и сразу - серьезные намерения?
- Софья Рашидовна, я бы с удовольствием долго и красиво ухаживал за вашей дочерью. Каждый день возил бы розы с Центрального рынка! При других обстоятельствах.
- Мне даже не известно, кто ваши родители!
- К сожалению, покойные. Отец был врач. Гомеопат с большой практикой. Маме не было нужды работать. Он умер от сердечного приступа, и мама недолго его пережила. - Алик погружается в печаль.
- Допустим, вы приличный человек, - говорит Соня. - Но почему Иза? Не рассказывайте мне, что влюблены без памяти!
- С такой женщиной, как вы, надо быть абсолютно откровенным, - уважительно признает Алик. - Да, я не влюблен без памяти. Потому что я, Софья Рашидовна, ничего без памяти не делаю. Я на трезвую голову знаю, что мне нужна именно Иза.
- Да почему именно она?! - не отступается заботливая мать.
- Мне такие нравятся. Красивая, веселая, не чересчур умная...
- Приятно слышать! - прерывает Соня. - По-вашему, Иза - дурочка?
- Софья Рашидовна, я чистосердечный человек, я с вами в открытую. Иза разумная девушка, образованная, но... Вот вы - вы очень умная, а Иза немножко ребенок. И мне такие нравятся, мама такая была. Что еще для меня важно... сейчас свободные нравы, а она держится иначе. За это вам поклон.
- Благодарите, будто уже свадьбу справили!
- Все зависит от вас, Софья Рашидовна, - ласково журчит Алик. - Иза вас глубоко уважает. И есть за что. Я сам такой - немножко несовременный, уважаю родителей. С прежней тещей, знаете, до сих пор друзья. Так сложилось, что близких родственников у меня нет, и я очень без семьи скучаю, не хватает домашнего очага. Вот так посидеть, попить чаю. Для меня семья...
- Погодите! - восстает Соня против его обволакивающих речей. - Если вы не уговорите Изу и меня, что тогда? Найдете себе другую красивую и веселую?
- Как вы меня неправильно поняли, Софья Рашидовна! Ай-ай-ай! Разумеется, я не поеду на Цейлон, пошлют кого-то еще. А я останусь, буду возить цветы и добиваться только вашей дочери! Но боюсь, потом придется нам ехать на Ближний Восток.
Разговор прерывает звонок в дверь, Изабелла вышла открыть.
- Мама, портниха.
Из-за ее плеча выглядывает женское лицо.
- Извините, Соня Рашидовна, я немного раньше.
Соня встает.
- На всякий случай я прощаюсь, - небрежно говорит она Алику.
Тот галантно целует ей руку:
- Если позволите, я вас дождусь.
Соня выходит. За ее спиной - незаметно для Изабеллы - Алик и портниха обмениваются многозначительным взглядом.
Томин входит в кабинет Пал Палыча.
- Наконец-то застал! Ты на работе бываешь?
- Только до открытия банка.
- Так, может, зайти на следующий год? Или когда Томилин будет в отпуске?
- Ладно-ладно, к твоим услугам.
- Это тебе требуются мои услуги! Между прочим... - Томин проходит, садится. - Паша, ты напрямую общался с Мусницким?
- Еще нет.
- Учти, на легкий испуг его не возьмешь. Юридически чист, хотя, думаю, полдюжины статей о нем плачут. На редкость тертый мужик. С большими связями. И кремень. Его надо вглухую обложить, иначе не одолеем! Вторая фигура после него - Алтынов, главный инженер, тоже парень хваткий. На последнем курсе вуза у него папашу посадили по хозяйственному делу. И довольно шумно, даже фельетон был. Так что комиссия по распределению подстраховалась и выдала парню свободный диплом. А Мусницкий подобрал и приспособил к делу... Что-то получается один сплошной монолог, а?
- Сижу, мотаю на ус.
- Нет, ты меня спроси: а что слышно пикантного?
- Да? - оживляется Пал Палыч. - Считай, спросил.
- Отвечаю: уборщица. В ДЭЗе у Мусницкого. Веник и тряпку в руки не берет, но иногда заходит, потому как председатель месткома.
- "Освобожденная" уборщица?
- Незабываемой красоты женщина. Твоя старинная знакомая.
- С какой стороны?
- С нехорошей, Паша. Когда валютчики находились в нашей компетенции. Уже молодость приходится вспоминать, вот жизнь окаянная!.. Был тогда некий Нарзоев.
- Незабываемая фигура! Два раза на суде выпутывался, на третьем приговорен к высшей мере... Но что уборщица?.. Соня Нарзоева?
- Собственной персоной!
- Ну конечно... Она и в те времена числилась дворником... Бывало, к одиннадцати часам ей подавали "ЗИМ"... А как она нынче поживает?
- Слишком неплохо, Паша. Машина. Казенная квартира...
- Постой, она ведь в том же районе и жила!
- И в той же квартире! Мусницкий в ту пору был техник-смотритель. Он в жилищной системе уже лет тридцать крутится. К Нарзоевым был вхож.
- Выходит, давние друзья?!