Моим независимым оператором стала Цуцуи, которая сняла все мое выступление на телефон, отступив на несколько шагов от места, с которого я вещал.
– Что же вы предлагаете, Ниида-сан? – с осторожностью спросил ведущий с попугайским прикидом.
– Вы, спортсмен-сан, немедленно садитесь в свой кабриолет, едете в сиротский приют, играете с детьми матч, что их мотивирует и дальше заниматься спортом, получаете свой кусочек славы и оплачиваете детскому дому инвентарь, который попросит директор. Вы, актер-сан, ведущий-сан и все остальные, достаете свои чековые книжки, выписываете чек на предъявителя и отправляете по адресам детских домов, которые я вам назову. Вот они, у меня все в смартфоне, чтобы найти, не потребовалось и минуты.
– Деньги – это способ для ленивых, – фыркнул кинозвезда. – Для тех, кто не способен придумать ничего оригинального.
– Вы же занятой человек. У вас куча работы. Используйте этот простой способ, который действительно помогает! Поступите хотя бы раз так, как будет правильно, а не так, как принесет больше популярности и обойдется вам дешевле. Все, я закончил!
Простые люди, которых было большинство из собравшихся на трибунах, начали с жаром аплодировать. Харизма Хидео-сана в очередной раз сработала на полную, хотя ничего такого революционного я по большому счету и не сказал. Очевидные же вещи.
Глава 12
Выход из съемочного павильона нам с Мияби заслонила пара крепких парней в униформе охраны. Как-то не складывается у меня с разного рода представителями служб безопасности. Один лишь Тодороки-кун оказался нормальным человеком. А от остальных ничего кроме мелких неприятностей я не получал.
Возможно, я несправедлив к их профессии, может быть даже предвзят из за каких-то предрассудков, принесенных мне альтернативной личностью. Но статистика говорит не в пользу охраны.
– Госпожа, пожалуйста отдайте нам телефон, с помощью которого вы вели несанкционированную съемку, – вежливо, но твердо потребовал один из мужчин от Мияби. – Вы подписывали соглашение, согласно которому подобное недопустимо.
– Не отдам! – какая же она красивая, когда вот так вот упрямится и сердится. Прямо жена самурая, защищающая свой дом с нагинатой наперевес.
– Ребят, не глупите, видео уже на хостинге, в облаке, и удалить его оттуда не проще, чем изъять фотографию Бьёнсе из интернета, – сказал им я.
– Че? Чью фотографию? – не поняли оба. – Отдавайте ваши гаджеты. Наши компьютерщики их почистят и получите обратно. Всё по закону, согласно бумагам, которые вы оба подписали.
– Бьёнсе – это западная певица, довольно известная у них. У нее было несколько неудачных фотографий, которые суд принял решение удалить из интернета. А я ничего не подписывал, и моя девушка тоже, – с самым наглым видом соврал я. На самом деле бумаги, конечно, были и я их скрепил своей личной печатью, проглядев по диагонали. Стандартное соглашение о том, что канал не несет ответственности, если на нас свалятся во время съемок софиты или произойдет что-то еще нехорошее. Запрет на ведение фото и видеосъемок там тоже мелькал. Но, каюсь, досконально я довольно пухлую пачку бумаг не прочел и наизусть не запомнил. У меня на это юрист есть, которая где-то потерялась. Полезная она, знаете ли!
– Ниида-сан, пожалуйста, не нервничайте, – подошел все тот же ассистент режиссера, который ответил на пару моих вопросов до начала передачи. – Вы сделали несколько неоднозначных заявлений и руководству канала только предстоит решить, как к ним отнестись. Возможно, запись выпустят в эфир как есть, с полным текстом вашего выступления. А может быть, ваш эпизод и вовсе снимут с показа. Давайте поступать согласно букве закона.
– Ни одна буква закона не обязует нас отдавать своё имущество охране телестудии. Если мы вдруг что-то нарушили, подавайте в суд и пусть судья разбирается. Вы точно готовы применить ко мне насилие в прямом эфире?
– Какой прямой эфир? – рассмеялся крепыш, что стоит поближе ко мне, а не к Цуцуи. – Съемки прерваны. Камеры выключены!
– Но трансляция аудио с моего смартфона идет прямо на ютуб! – криво улыбнулся я. – У нас там собралось пятьсот зрителей. Сейчас, может быть, уже и тысяча. И все они будут свидетелями того, как у ничего не нарушившего человека охрана телецентра отобрала его имущество.