Всю дорогу до Кофу я убеждал свою возлюбленную, что ничего страшного не произошло, и что звонили обычные мошенники, жадные до легких денег. Вроде бы получилось. Хотя сам я подобной уверенности не испытал. Откуда рядовым преступникам, находящимся за решеткой, узнать, что у меня есть сестренка, о которой за пределами родной деревни мало кто подозревает, например? Однако это не тот факт, о котором стоит задумываться Цуцуи. Вот инспектору я про это скажу, но чуть позже, когда девушки рядом со мной не будет. Не хочу ее зря волновать.
Пожалуй, не меньше, чем сам факт угроз от уголовников меня расстроило то, что безымянная мне так и не ответила. Вот, казалось бы, совершенно чужие люди мы с ней, но как-то беспокоит меня ее судьба. Хотя, не исключено, что я себя накручиваю и женщина попросту уехала в отпуск или в заграничную командировку, и у нее сейчас другой часовой пояс, глубокая ночь. Почему нет?
Завез Мияби к ней домой, добрался к себе и лег спать. Конечно же, Хидео-сан как ожидал, когда я засну в одиночестве, чтобы поделиться со мной своей “мудростью”. Я давно подметил, что те или иные события реального мира не всегда, но местами становятся триггерами, отправной точкой, выбирающей наполнение не моих воспоминаний. Вот и сейчас я увидел во сне тюрьму. Несколько разных тюрем.
Первая явно относилась к эпохе Эдо, к середине девятнадцатого столетия. Простецкий деревянный барак с тесными камерами и соломенной крышей, в который и бросили совсем еще молодого проходимца – не дал бы ему в тот момент больше двадцати. Как и за какие грехи он попался – частью истории не стало. Учитывая натуру Хидео-сана, он стопроцентно не безвинно пострадавший.
Земляные полы, дырка в полу из всех удобств и заключенные, набитые в камеру, как суши в коробку для бенто. Хидео-сан подбил своих сокамерников на бунт, воспользовался суматохой, чтобы выскользнуть из барака никем не замеченным и забросил на крышу тюрьмы масляный фонарь, вызвав пожар. Надеюсь, в огне никто не погиб.
Гораздо позже авантюрист совершил побег из еще одной тюрьмы, Абасири, что на Хоккайдо. Где-то мне попадался факт, что это старейшее пенитенциарное заведение Японии. Учитывая, что плут квартировал там на рубеже веков, где-то в самом конце 1890-х или начале 1900-х, наверное, так и есть. В тяжелых условиях, соответствующих тому жестокому времени, Хидео-сан работал на строительстве дорог по всему острову, пока однажды не сбежал вместе с сокамерником, в котором я узнал Акияму Кэнсина, в тот момент едва-едва шагнувшего за рубеж совершеннолетия.
История их бегства достойна сценария для исторического фильма. Или, как минимум, манги. Хидео избавился от кандалов при помощи кривого гвоздя. И своих и нескольких молодых мужчин, что работали рядом. Значительная их часть напала на охранников, а сам ловкач бросился наутек в сторону лесной опушки в сопровождении еще нескольких, которым он бросил краткое “бежим со мной”. Мысли проходимца оставались мне скрыты, но в то же время я готов поручиться, что понимаю его мотивы – пусть надзиратели сосредоточатся на других беглецах, что тем самым выиграет ему время.
Возможно, именно в этом сне кроется ответ на то, почему я боюсь собак. Очень уж страшными выглядели ищейки, которых пускали по следу заключенных. Или дело как раз в том, что псы меня пугают, потому и страшными показались? Мой возможный предок прятался от них на деревьях, за горным водопадом и под водой, дыша через бамбуковый стебель. И рядом с ним все время находился Акияма. Точнее, тогда его звали Сато Кэнсин, я отчетливо расслышал, как мошенник называет своего попутчика “Сато-кун”.
Лес Сяри и сейчас, наверное, заповедный нетронутый уголок дикой природы, а уж больше ста лет назад и говорить нечего. Чем-то похож на недавно посещенный мной национальный парк, с тем единственным отличием, что природа Хоккайдо намного более сурова относительно более южных мест. Авантюрист тут показал себя с самой лучшей стороны. Не подозревал, что он настолько хороший выживальщик. И охотник, и травник, и грибник, и следопыт. Разводил костер без спичек, безошибочно выбирал съедобные растения. В хорошо запомнившимся мне эпизоде невысокий мужчина, уступавший своему молодому спутнику в росте на целую голову, приметил медвежьи следы и растолковал юноше, что надо выбрать другую тропинку.
Не знаю, сколько именно беглые заключенные странствовали в дикой местности – сон отчасти напоминал фильм с монтажными склейками. Моргнул – и вот уже с лиственных деревьев падает золотая листва, а от дыхания идет парок. Оба мужчины по велению режиссера сновидений преобразились, став грязными, заросшими и отощавшими. Впрочем, тощими и немытыми они были еще и до побега. Наоборот, лес с обилием живности давал намного лучшие возможности для питания и лица беглецов несколько округлились.
В финале пути они выбрались на побережье, где нашли приют в деревне бородатых айнов, часть которых могла похвастаться рыжими волосами. Если честно, всю жизнь живя в Японии, я ни разу не встречал чистокровного айна. Возможно, только на севере такие и остались. Там, на холодном берегу, я и услышал пару фальшивых имен.
– Это мой друг и ученик Акияма Кэнсин, – представил айнским рыбакам своего товарища мой альтер-эго. Акияма – “осенняя гора”. – А я – Тадаши Макото. Несколько недель назад мы потерпели кораблекрушение во время шторма и теперь скитаемся по окрестным лесам. Не поможете нам, добрые люди? Я найду, как с вами расплатиться.
Утром понедельника, вспомнив, как назвал себя “мистер Хайд”, я не удержался и хохотал пару минут. Комбинация из “честный” и “честный”. Дважды правдивый? Искренний в квадрате? В чувстве юмора Хидео-сану не отказать. То, что одно из имен совпало с моим – не более, чем случайность. Ну или сценарист специально выбрал данный эпизод для усиления драматизма.
Добравшись к себе на работу, причем сегодня обойдясь без случайно найденных кошельков, я первым делом сообщил своей начальнице по линии фонда Асагаве-сан о ситуации с телефонными угрозами. Сочувствия от ледяной леди совершенно не ожидал. В итоге и не получил.
“Благодарю за разумное поведение, Ниида-сан”, – вот вся моя награда за то, что рискнул жизнями близких, обратившись к властям.
В обеденный перерыв позвал с собой перекусить Анушу-тян. Роубаяси как раз затеял спор с Такахаси о том, какая часть “Последней Фантазии” лучшая. Я и не знал, что их так много. Скучный спор, в котором у меня нет аргументов. Не то чтобы я чураюсь видеоигр, но предпочитаю визуальные новеллы с интересным вариативным сюжетом, далекие от экшена. Коротко рассказал подруге о приятном походе в горы, опустив лишние для нее подробности, такие, как Акира, и подробно о попытке вымогательства, не забыв и про то, как оперативно сработал ее знакомый инспектор.
– Макото, ты же понимаешь, что у злодеев есть сообщники на свободе? Иначе как бы они узнали подробности о тебе? – озвученное индианкой только подтвердило мои подозрения. Я, может быть, и параноик. Но Гупта-тян умная и современная девушка. Если мы оба пришли к схожим выводам – так оно и есть.
– Наверняка есть. Кто-то ведь передал им мобильный телефон, не так ли? Но это уже дело полиции. И мой личный номер, конечно, не тайна, но на рекламных постерах фонда отсутствует.
– В даркнете продают базы данных телефонных номеров, – подсказала девушка. – Сам говоришь, твои контакты не тайна.
Свои лучшие догадки я оставил при себе. Одно дело поделиться с лучшей подругой своими проблемами и совсем другое – впутывать ее в них. Догадки о том, что в деле замешан кто-то из корпорации. Почетный титул сооснователя фонда я слышал всего дважды – от Асагавы-сан и от хриплого бандита, угрожавшего сделать меня сиротой. В рекламных материалах он пока не упоминался. Уж не хотят ли от меня избавиться, поймав за руку на воровстве, например?