С уборкой я закончил один. Мне так приятнее. “Жеребец” меня больше доставать не пытался. На Цуцуи еще угрюмые взгляды бросал, но уже как-то не такие жадные. Возможно, нашлась толика мозгов, чтобы сравнить, что ему важнее – карьера или малознакомая девушка, которая на него и не смотрит. Надо бы его еще наказать. Сестренке на него наябедничаю. Пусть страдает!
Глава 30
Сказано – сделано. Даже если сказано мысленно, самому себе. Взял смартфон и написал сестре.
Ниида Макото: Привет. Как там дела? Собираешься? Мы тут вам уборку пока в домиках сделали. Маленькая просьба. Есть тут один волонтер, которому слишком понравилась Мияби. Я боюсь, что если сам возьмусь ему объяснять, в чем он не прав, то переборщу и он пострадает.
Ниида Тика: Кто там обижает моего братика? Сю-сю-сю. Сестренка Тика спешит на помощь. Мы с Ринне-тян его уничтожим! А Синдзи-кун потом еще плюнет на его труп.
Ниида Макото: Помягче, пожалуйста.
Ниида Тика: Никаких помягче! Этот смертник должен будет узнать свое место! Ой, чуть не забыла. Который из них? Мы можем и всех мужчин загнобить, но так, наверное, лагерь испортим.
Ниида Макото: Каратист.
Кто-то считает маленьких девочек недостаточно страшными? Этот кто-то не читал “Эльфийскую песнь”. Это в аниме Люси-Каэдэ восемнадцать и она почти совершеннолетняя. А в манге-первоисточнике этому жуткому монстру пятнадцать. А как насчет Гасай Юно из “Дневника будущего”? А Лина Инверс? Ну ладно, она как раз на самом деле взрослая. А та девочка-телепат из манги про шпионскую семью? Да, она вроде бы положительный персонаж, но как только представишь, что кто-то читает твои мысли, становится страшно. Список можно сделать очень длинным, это я недостаточно отаку, чтобы сделать это по памяти. Не переборщил ли я? Парню-то еще жить и жить.
Что еще я выяснил про моих новых товарищей-спортсменов, так то, что они самым жутким образом храпят. Хотел бы сказать, что только мой недоброжелатель. Но нет, все они. Настоящий хор храпунов. Намаялись за день с уборкой, накушались на ночь консервированных бобов и теперь со всех сторон сплошное хрррр с переливами. На самом деле парни не виноваты, это высокогорье свою роль играет. Меньше кислорода, непривычный ритм дыхания, вот и нарушения пошли. А у меня сна ни в одном глазу. Как такое терпеть?
Я и не стал. Вышел из домика в ночную прохладу, одетый только в трусы и майку. Ноги в шлепанцы и пошлепал к соседнему домику. Ключи от него где-то у Кадзивары-сан, но кому они нужны, когда есть волшебная проволочка? Хидео-сан ей, вероятно, и банковский сейф вскрыл бы.
Домик на одного – это прекрасно. Уединение всегда добавляет мне сил. Подумывал также и о том, чтобы написать Мияби, где именно я ночую в одиночестве. Но не стал. Она ведь тоже устала сегодня, как и все. Пусть хорошо поспит.
За ночь получил короткий и сумбурный сон, в котором Хидео-сан копал, вооружившись лопатой. Я даже не понял, зачем именно. Дело было ночью, в почти в полной темноте. Закапывал свои сокровища? Рыл могилу своим врагам? Раскапывал уже существующую, чтобы ограбить мертвеца? С него бы сталось и до такого опуститься. Никакой конкретики. Но выспался чудесно. Пребывание на высоте, поблизости от небес, как будто наполняет меня энергией.
Ну а утром случилось страшное. Тот самый момент, которого я успел заранее испугаться. Школьников привезли. Нам, волонтерам, пришлось спуститься вниз, чтобы их встретить. К парковке подъехал большой автобус, из которого выгружались мальчики и девочки тринадцати-пятнадцати лет. Какие же они шумные! Вроде бы с начальных классов детям прививают дисциплину и к данному возрасту обязаны получиться уже сознательные члены общества, которые знают, как себя вести. А они, может быть, и знают. Но поступают совсем иначе.
– Братик Макото! – сразу закричала мне Тика-тян, например. Да так громко, что в ее сторону все взрослые повернулись. Рядом с моей сестрой и Ринне-тян. Школьная форма разная, ехидно-коварное выражение на мордашках одинаковое. Пришлось подойти и поздороваться. Сестра поцеловала меня в щечку, Ринне и Синдзи-кун вежливо, с огромным почтением, как никогда не делали, поклонились.
Попозже, уже в кабинке фуникулера, я услышал как Тика объясняет другим школьникам. Девочкам, в основном.
– Братик у меня крутой. Почти стал чемпионом. Да вот, смотрите! – и начала демонстрировать им видео на смартфоне. Тут же мне в Лайн пришла копия того, что там показывают. Ринне-тян прислала, вместе с очень ехидным смайликом. Я этот ролик уже видел, Тодороки-кун присылал. Молодой сумоист уничтожает своего противника. Вот только на этот раз у борца из ролика было явно моё лицо, что отлично видно на превью.
Цуцуи Ринне: У Тики-тян такой мощный компьютер! Они с Синдзи-куном всего за пару часов смонтировали. Правда, клёво получилось? Пусть эти придурки-спортсмены знают, с кем связались!
– …а потом братик как пнул ногой в грудь того извращенца, что ко мне приставал, – рассказывала сестра своим подругам и даже некоторым мальчишкам, рискнувшим примкнуть ради чего-то интересного к девчачьей компании. Я, между прочим, так высоко ногу поднять физически не способен. И, что забавно, представление идет впустую, без главного зрителя. Кабинки канатной дороги рассчитаны на десять-пятнадцать пассажиров и “каратист” на данный момент или в соседнем вагончике, или и вовсе внизу, ждет своей очереди. Ну или план у этих “исчадий ада” сложнее и аудитория именно та, что надо, состоящая из школьников.
Расселение детей по домикам тоже создало определенную долю хаоса. Три разных класса из разных школ. Всех нужно поделить так, чтобы никого не обидеть и чтобы не смешивать мальчиков с девочками. Не такая и простая задача. Мияби, Кадзивара-сан, а также помогавшие им Пловец и прибывший в качестве сопровождающего учитель из средней школы с ног сбились, пока решили эту задачку.
Я же собирался отсидеться на кухне. Готовлю я прекрасно, любой подтвердит. А детские желудки нужно беречь, их уже консервами не накормишь.
– Вон с кухни, Ниида-сан, – потребовала от меня Акеми-сан, захватившая территорию. – Это моя работа, меня на нее наняли, не смейте отнимать мой рис.
Я аж залюбовался девушкой, на которую уже начали пускать слюни не только волонтеры, но и пятнадцатилетние мальчишки, приехавшие в лагерь. Период у них такой, когда увидеть красавицу и не влюбиться в нее невозможно. Подспудно ожидал аналогичного внимания в сторону Цуцуи, как в случае с каратистом, будь он неладен. Но нет. В ее сторону подростки особенно не глядят.
– Неужели вам не нужна помощь? – уточнил я у Минами.
– Мне помогут дети, это часть их программы нахождения в лагере, готовить себе пищу. А вы даже близко ни ко мне, ни к кухне не приближайтесь.
– Я что, вас как-то обидел? Если так, то прошу прощения, и мысли такой не было, – не понимал я вполне искренне. Вчера медноволосая вела себя заметно дружелюбней. А ведь я ей фотографию Хидео-сана показать собирался. Нет, насчет родинки выяснять не очень планировал. Я не изменщик и точка. Как бы к точными копиям Акиры меня ни тянуло.
– Мне доходчиво объяснили, что вы встречаетесь с Цуцуи-сан и иные женщины в вашем окружении будут неуместны, – ответила девушка. Кто объяснил – я догадываюсь. Сама Мияби – очень маловероятно. Она ревнивая совсем немного, а я себя контролировал и даже тени повода не дал. Но есть еще две сегодня прибывшие кандидатуры, вполне заинтересованные в том, чтобы сохранялся нынешний статус кво.
– Но вы же не планируете меня соблазнять? На роль вашего спутника, временного или постоянного, есть кандидаты получше меня.
– Мальчишки они. Тот, кто меня предупредил, был прав, лучше не приближайтесь, – в ее тоне и мимике я уловил сожаление. Я что, ей реально понравился? Акире? То есть Акеми, да… Каких же усилий мне стоило развернуться и уйти. Чья бы сестра ни предупредила рыжую – она в чем-то права. Лучше мне от нее подальше держаться, пока какую-нибудь чудовищную глупость не сотворил.
– Ниида-сан, можно вас на минутку? – обратился ко мне один из спортсменов. Кендоист. Тут мой мозг сдался и таки разрешил вспомнить его имя – Ошима Кейго. Ничего пока что про него плохого сказать не могу.