Прошел по следу, действительно ведущему под укрытие, образованное огромными кусками скал. С каждым новым шагом я понимал, что двигаюсь в правильном направлении. Вот и не капает на меня уже сверху, а вот и нормальные человеческие следы на каменном полу, уводящие вглубь горы. Тут настоящая пещера. Тут довольно темно, но при всех врожденных недостатках моего зрения я оказался способен хорошо ориентироваться.
Во всяком случае, грязную вереницу отпечатков туристических ботинок на полу я различал очень хорошо. О том, чтобы достать из рюкзака фонарик или смартфон, и не задумался. Ведь кроме визуальных следов добавились еще и звуки, сейчас уже не так забиваемые нудным шорохом дождя.
– Я читала, что в этих местах видели хибагона, – рассказывает Тика громким шепотом. – И даже находили кости пропавших туристов со следами его зубов. Ученые исследовали отпечатки, зубы не медвежьи и не волчьи, похожие на человеческие, но очень крупные. Как раз в такой пещере косточки нашли. Сакаи-сан, вы же нас защитите? Побьете хибагона, если что? А то мне страшно.
Не хватает ей чуточку навыка, чтобы врать абсолютно убедительно. Я во всяком случае не поверил. Хибагон – это современная японская легенда, появившаяся уже после второй мировой. Аналог гайдзинского снежного человека, которого никто никогда не видел. Байка родом из префектуры Хиросима, само название произошло от горы Хиба. И кем только надо быть, чтобы на нее купиться? Каратистом, которого слишком часто били по голове?
– Не бойтесь, мелкие, мы с Ошимой побьем кого угодно. Хоть хибагона, хоть медведя, – самодовольно похвалился каратист. Ага, побьет он. Если в возможность сразить приемами борьбы реликтового гоминида я еще со скрипом, но готов поверить, то против хозяина гор у любого кулачного бойца ни единого шанса.
Шаг за каменный выступ и меня встречает дружный детский визг, совмещенный с не менее испуганными взрослыми возгласами.
– Аааа… хибагон! – заорали несколько детских голосков. На мне скрестились лучи сразу четырех фонарей. Все же не один я правильно собирал свой рюкзак. У каждого юного туриста при себе обязано иметься все необходимое для выживания на природе.
– Это я, Ниида, – сразу назвался я, пока молодые знатоки боевых искусств не решили, что им не обойтись без спарринга с горным чудовищем. – Уберите фонари, ничего не вижу.
– Ниида-сан? – удивился кендоист Ошима. – Вы тут откуда? Там же дождь и оползень.
Проморгавшись от слепящего электрического света, я, подслеповато щурясь, нашарил взглядом Ринне-тян и Тику-тян. Живые, целые, глупые! Больше не отпущу их ни с какими другими волонтерами, кроме себя и Мияби. И пусть обижаются, если хотят.
Казалось бы, все живы, всё в порядке, но ощущение тревоги меня так и не отпустило. Что-то не так. В точности как перед событиями на Рёгоку Кокугикан.
– А ну быстро наружу, тут опасно! – гаркнул я самым командным тоном, на который был способен. Недостаточно убедительно.
– Там дождь, – пожаловалась мне малознакомая девочка из класса Ринне.
– И правда, Ниида, чего ты истеришь? – поддержал ребенка Сакаи. Мне захотелось его ударить. Неужели он не понимает? Неужели никто не понимает?
– Было предупреждение о подземных толчках, – мне пришлось использовать свое главное оружие, то есть ложь. А ведь так старался в последние несколько недель никого не обманывать, но тут ощущение надвигающейся угрозы подпирало использовать все средства.
Объяснять, что такое землетрясение и чем оно грозит, никому не пришлось. Все высыпали под ливень и, как оказалось, очень своевременно. Едва кто-то начал канючить что тут, дескать, сыро и холодно – гора мелко задрожала и каменный козырёк сполз вниз, закрыв выход из недавнего укрытия. Опоздай я на несколько минут, и всё, дюжина детей, двое из которых мне не чужие и два молодых парня остались бы похоронены под завалом, который не факт, что тут вообще реально расчистить. Я, испытав непередаваемое облегчение, плюхнулся на задницу прямо в грязь. Устал. И всё равно насквозь промок.
– Братик, а ты где-то очки потерял, – подошла ко мне Тика. Да? Разве я без очков? Вроде бы неплохо всех вижу, со скидкой на то, что под проливным дождем вообще хоть что-то разглядеть невозможно, как и в полутьме пещеры.
– Неважно, у меня есть запасные, – отмахнулся я. Что мне дальше-то со всей этой оравой делать? До базы я их в таких условиях не доведу. Не факт, что сам дойду, силы, потусторонним способом поддерживающие во мне бодрость, как будто закончились. Хотелось прилечь… да хоть бы вон в ту лужу и как следует отдохнуть.
– Не-не-не! Братик, ты чего разлегся? Да ты опять весь горячий, как в тот раз. Ого! Все сорок, наверное! – Тика пощупала мне лоб и это как будто бы прибавило немного сил. Я ведь не сам по себе сюда приперся, а ради вот этой крохи. И так чего я, действительно, лежу?
Все подопечные уже надели на себя дождевики, нашедшиеся у них в рюкзаках, но помогали те слабо. Я и вовсе мокрый и грязный настолько, что покажись людям – взаправду примут за хибагона.
– В километре отсюда есть кемпинг для палаток, – припомнил я карту. – Вон в той стороне. Неужели не дойдем? Если там туристов нет, то хоть какие-то навесы точно могут быть.
Не лучший план, наверное, но хоть какой-то. Не стоять же под дождем?
Мы прошли метров пятьсот, как ливень заметно ослаб. И у всех в карманах начали яростно пищать телефоны, оповещая о пропущенных вызовах и непрочитанных сообщениях. Связь появилась.
Щурясь от отсутствия очков, я прочитал причитающиеся мне сообщения.
Цуцуи Мияби: Макото, ты что, дурак? Куда ты поперся?
Цуцуи Мияби: Почему меня с собой не позвал???
Цуцуи Мияби: Я на тебя обиделась! Если свернешь себе на скользкой тропе шею, назад не возвращайся.
Цуцуи Мияби: Ответь ты уже!
Цуцуи Мияби: Я, между прочим, люблю тебя. Не вздумай пострадать.
Цуцуи Мияби: Когда найдешь Ринне и Тику, всыпь им по заднице за выбор группы и сенсея. И этим идиотам, которые потащились туда, где связи нет, тоже всыпь!
Цуцуи Мияби: Если встретишь эту дурочку Акеми, то и ей добавь… нет, ее пусть кто-то другой наказывает. Куда-то смылась и не сказала куда, все ее ищут.
Акеми. В том, что это вообще настоящее имя, я уже сомневался. А может быть, никакой Ёрико не существует? Как-то очень подозрительно, что когда одна кузина начинает работать в нашем лагере, ее точная внешняя копия из сувенирного магазина бесследно пропадает. И еще лисичка эта, которая сопровождала меня половину дороги. Впору поверить в существование оборотней. И если это допустить… то не буду всякой мистикой себе голову забивать.
Нажал на сенсорную клавишу вызова, прикрыв смартфон рукой от все еще присутствующего дождика.
– С девочками все в порядке, со всеми детьми. И со мной тоже, испачкался только немного, – не дожидаясь встречных слов, доложил я. – Мы на подходе к кемпингу. Вижу там пару палаток, надеюсь, нам дадут обсохнуть и согреться.
– Макото, дурак! У меня сердце не на месте было! Я так переживала!
– Сестренка, не ругайся на него, он нам жизнь всем спас! – Ринне-тян бесцеремонно выхватила мой смартфон. – Нас бы в пещере всех завалило, а он прибежал грязный, страшный и без очков, прям как настоящий хибагон, как рявкнет, чтобы все наружу шли. Мы только вышли и сразу обвал! Сестренка, женитесь с ним поскорее, он очень везучий!
Не знаю, что там ответила моя девушка, но ее младшая сестра почему-то начала хихикать. Надеюсь, что-то приятное про меня.
Глава 32
Интерлюдия. Окане Акума, бухгалтер отдела финансовой статистики
“Да что этот старик себе только позволяет?!” – мысленно кипел Окане Акума, расхаживая по приемной своего деда. Тот сам позвал, намекнул на скорый возврат мотоцикла и уже больше часа маринует возле дверей своего кабинета. Еще и слово взял, что внук не будет к нему врываться. Это что, очередной урок такой? “Будь терпелив и знай свое место, только тогда получишь желаемое.” Очень в духе старика. Но сколько еще можно-то?