Что-то невероятное! Это все сказки, которые годятся маленьким детям, чтобы они поверили в добрую фею? Вовсе нет! Могу вас заверить: именно так протекала бо'льшая часть моей жизни. Позвольте рассказать ее вам поподробней, чтобы вы убедились в том, что здесь не было никакого вмешательства счастливого случая, а все произошло, как смею думать, потому, что само счастье можно заработать, а случай «случается» тому, кто не вешает носа!
МОИ РОДИТЕЛИ И МОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Рожден я был под знаком Близнецов незадолго до окончания воины в небольшом провинциальном городке вблизи Мюнхена, поскольку за несколько недель до родов в наше жилище на Мариенплац, что в центре Мюнхена, угодила бомба. Лишь когда мне исполнилось четыре года, мать вместе со мной вернулась назад, в наш дом. Вот почему я почти ничего не помню о своих ранних годах, проведенных в сельской местности. Детство, которое мне запомнилось, проходило в самом сердце Мюнхена, в пятидесяти шагах от церкви Пресвятой Девы Марии, от которой брали свой отсчет километровые указатели расстояния до Мюнхена. Быть еще ближе к центру города было невозможно.
МОЯ ЖИЗНЬ В САМОМ ЦЕНТРЕ МЮНХЕНА
Воспоминания и впечатления того времени для меня незабываемы. Не было ни одного городского праздника, ни одного торжества, ни одной процессии, ни одного парадного шествия, ни одного массового политического мероприятия, которое мы с моей матерью не переживали бы, выглядывая из окна пятого этажа. Даже когда не было никаких праздников, сам вид из окна всегда был красочным и полным событий. Он распалял мое безграничное любопытство.
Это было более завораживающее зрелище, чем телевизор, которого тогда не было и в помине. Ибо на Мариенплац кипела жизнь. Она была узловым нервом уличного движения, где пересекались рельсовые пути многих трамвайных линий. Становящиеся все более интенсивными автомобильные потоки с трудом умещались вместе с трезвонящими бело-голубыми трамваями в готической арке старой ратуши. В часы пик пешеходам было непросто отыскать место на узких тротуарах и островках безопасности. На этой площади лучше всего было видно, как быстро отстраивался город. Исчезли руины, вновь заработало уличное освещение, а если появлялись новые марки автомобилей, вначале их видели здесь. И какого мальчишку оставит равнодушным появление новых автомобилей!
Я вместе с мамой подходил к окну. Она страшно боялась, как бы я не свалился вниз, ведь жили мы довольно высоко. Оставаясь один, я мог глазеть лишь через щели в ставнях. Ее приглашение «Эрих, иди-ка сюда, теперь ты можешь посмотреть из окна вместе со мной!» было для меня в сто крат прекрасней, чем если бы меня в комнате ждал телевизор. Часы нам также были не нужны. Время мы могли узнавать по колокольному звону, услышав который в наши дни ровно в одиннадцать часов, туристы со всего мира задирают головы вверх и достают свои камеры.
Конечно, я не все время проводил наверху, у окна. Я бегал по улицам в центре города в поисках приключений и играл в футбол со своими друзьями. Да, тогда еще было в центре место для детских игр. И как вы думаете, где стояли наши ворота? Мы просто клали два больших камня, а позже наши школьные ранцы перед входом в главный портал всемирно известной церкви Пресвятой Девы Марии с ее необыкновенными купольными башнями. Я никогда не забуду, как после удачного удара по воротам меня погладил по голове осанистый, величественный кардинал Фаульхабер, вышедший как раз из церкви.
ПОЧЕМУ МЫ МОГЛИ ЛИШЬ ЛЮБОВАТЬСЯ РЫБОЙ
Суббота для моей матери и меня была особым днем. Мы тогда вместе шли в находившиеся поблизости торговые ряды. Чаще всего — к рыбным прилавкам, где в чанах плескалась рыба. Мы могли лишь любоваться карпами, форелью и щуками. Купить их мать не могла. К этому могу добавить лишь одно: мы были очень бедны, пусть даже ребенком я этого так остро не ощущал. Просто я ничего другого и не знал. Кроме того, мы с мамой были вдвоем, поскольку для моего отца война еще долго не могла закончиться. Он заплатил самыми прекрасными годами своей жизни за желание шайки разбойников, ввергших полмира в войну, расширить Германию.
ГОДЫ ОЖИДАНИЯ
И для моей матери медленно тянулись эти годы ожидания и нужды. Человек, с которым она надеялась стать счастливой, сидел где-то за тысячи километров в лагере в бескрайней России, а она не знала даже где.