Детское учреждение вмещает до пятидесяти воспитанников обоих полов. Кроме собственно проживания, детям предлагаются дополнительные занятия с акцентом на науку и технику. Здание приюта пятиэтажное, очень современное, из стекла и бетона. Я бы принял его за очередной офис коммерческой фирмы, если бы заранее не ознакомился с информацией в интернете. Его название не несет в себе никаких намеков на модную ныне тему разнообразия. Скорее уж отсылает к Биврёсту из скандинавской мифологии. Но и это сомнительно. Иногда радуга это просто красочное атмосферное явление.
Нас с моей прекрасной помощницей встретил лично директор «моста» Нономука Рикудо. Пожилой уже мужчина, ровесник моего отца. Очень позитивный, доброжелательный и искренний. Его округлое лицо то и дело посещает улыбка. Предупрежденный о визите потенциальных спонсоров Нономука-сан вышел нас встречать лично. Я, в свою очередь, оказал ему все необходимые вежливые почести. И как старшему по возрасту, и как человеку, приносящему пользу обществу.
Прошлись по всем этажам. Посмотрели на учебные классы. Основное образование сироты получают в трех школах этого района Токио, младшей, средней и старшей, соответственно. Но Рикудо-сан рассказал про множество кружков и дополнительных занятий, которые ждут воспитанников в «Радужном мосте», давая им шансы поступить в приличный университет с естественнонаучным уклоном. В числе прочего три компьютерных класса — один современный, с совсем новой техникой и два уже изрядно устаревших, с машинами которым лет по пятнадцать, если не двадцать.
— Вот на обновление компьютерного парка спонсорские взносы и пойдут, — объяснял директор, показывая древние огромные мониторы в одной из комнат. — Мы стараемся поддерживать технику в рабочем состоянии, но она уже не справляется с испытанием временем. В идеале нам бы хотелось выдать каждому ребенку личный ноутбук, но пока получается только тем, чьи успехи в изучении информатики наиболее впечатляют. Стимул получить свой собственный персональный компьютер дает ребятам мотивацию учиться.
Пообедали в столовой. Простая, но сытная еда, с рисом в качестве основы большинства блюд. Мне понравилось, хотя мяса могло бы быть и побольше. И Мияби тоже нос не кривила. Не требует она ежедневных деликатесов.
Пообщались с воспитанниками. Я сыграл пару быстрых партий в местном шахматном кружке. Не скажу, что я такой уж плохой игрок. Планировать и просчитывать это моё, а в последнее время я еще и импровизирую отменно. Но десятилетний мальчик, с которым я играл первую партию, разнес меня в пух и прах за десять ходов. Затем его место заняла семилетняя девочка и против нее я держался дольше. Мат получил только на двадцатом ходе.
— Нономука-сан, должен признать, что ваш интернат почти также хорош, как его вебсайт, — поклонился я директору, когда он напоследок показал мне свой кабинет. Очень скромный и аскетичный. Единственное его украшение — фотографии выпускников в рамочках на стенах, позирующих с дипломами об окончании университетов.
— Сайт тоже делали наши воспитанники. И для нас, и для некоторых других токийских сиротских приютов. Я в этом всем мало разбираюсь, отстал от жизни. Но понимающие люди очень хвалили.
— Они были правы. Пожалуйста, примите это, — и протянул пожилому мужчине пухлый конверт с миллионом йен.
— Разве вы не собирались сначала посмотреть другие учреждения и уже потом принять решение? — удивился Рикудо.
Мияби тоже меня не поняла, по глазам было видно. Но критиковать своего мужчину на публике не стала. Еще один балл ей к образу идеальной вайфу.
— И мы их посмотрим, Нономука-сан. А пока примите эти деньги и, если вас не затруднит, выдайте мне квитанцию об их получении. Мой работодатель очень хочет ее увидеть, чтобы гордиться своими сотрудниками.
— Макото… мне, конечно, тоже понравился Радужный Мост, но не поспешил ли ты с решением? — осторожно начала Цуцуи на улице. — Мой голос мало значит, но…
— Но у меня есть еще один лишний миллион йен, чтобы отдать его другому интернату, — продолжил я фразу девушки.
— Ты… ты… ты потрясающий, — в награду я получил слишком неприличный для города, где прохожие смотрят, поцелуй. Но как-то стыдно мне не стало. Заслужил же.
Еще одна поездка по железной дороге и мы прибыли к еще одному учреждению, которое мне заранее не очень понравилось по причине сомнительной специализации. В Юки-но-Иэ, то есть Снежном доме, выбрали для своих подопечных путь спорта иединоборств.
К небольшому двухэтажному дому, где как в общежитии проживает всего двенадцать мальчишек вместе с их воспитателями, прилегает бейсбольное поле. Тут же площадка для баскетбола, на которой бодро стучат мячом две команды, играя три на три.
— Кроме игровых видов спорта у нас обязательны занятия боевыми искусствами. Наша цель если не дать ребятам шанс пробиться в жизни через спорт, то хотя бы помочь им найти себя в полиции или силах самообороны, — рассказывал подтянутый мужчина, мой ровесник. Он представился как Хидеока Тэдзуто, заместитель директора и старший тренер. Имя, которое сразу вылетело у меня из головы. Такой красавчик-спортсмен, к которому я испытал подсознательную неприязнь, хотя бы потому, как он в сторону моей девушки смотрел. Будто бы ожидал, что она сейчас бросит этого смешного жиртреста и упадет в его накачанные объятья. И пообедать нам тут не предложили. Хотя я бы, наверное, и не оценил здоровое спортивное питание, которое тут подают к столу.
— Спасибо за экскурсию, Хидеока-сан. Мы будем иметь вас в виду, — поклонился я ему на выходе. — Есть еще одно место, которому нужно пожертвование. Мы подойдем к выбору со всей тщательностью.
— Тебе не понравилось да? — спросила Цуцуи. — Я думала, что с твоим спортивным прошлым такое заведение будет в самый раз.
— Милая, мне нужно тебе признаться… давно надо было это сделать. Нет никакого спортивного прошлого. Я обычный толстяк, который никогда не занимался сумо.
Я, наверное, мог бы сейчас соврать. Но лгать близким — плохая идея. Очень плохая. Получись так, что мой обман случайно вскроется, отношения могут получить очень серьезный удар, вплоть до их разрыва, как мне кажется. Учитывая, что на следующей неделе я планирую пригласить подругу к отцу на ферму, где у «знаменитого спортсмена» будет логично ожидать всякие старые награды, кубки, медали — шанс погореть на мелочах будет очень велик. Да и просто в разговоре с папой девушка очень быстро поймет, что никакой я не сумоист, достаточно будет прямо у моего отца спросить что-то в духе «гордитесь ли вы спортивными достижениями сына?»
Сейчас же оптимальный вариант чтобы покончить с враньем без последствий. Обоюдная влюбленность на максимальном уровне, а мои широкие жесты на ниве благотворительности выглядят куда более весомыми плюсами в сравнении с мелкой ложью.
— Но ты тогда, с байкерами…
— Сказал, что меня не пустят в ассоциацию сумоистов. Меня бы туда не пустили в любом случае, не прохожу по физическим кондициям.
— А автографы? Ты же раздавал на работе автографы.
— Люди просили подписать разную полиграфию, я и подписывал, своим настоящим именем. Без всякого обмана. Не хотел их обижать, — мысленно добавил, что также не желал еще и подставлять некую сплетницу, запустившую по небоскребу Окане Групп слухи о непобедимом сумотори, разгоняющем своим грозным видом банды босодзоку. Но такое заявление прозвучало бы обвинением.
— Но как же в этом случае билеты? Ты же достал дефицитные билеты для твоего друга Тодороки-сана!
— Я их попросту купил, не так и дорого переплатил.
Ожидал любой реакции, предугадать невозможно. Истерику. Обвинения во всех смертных грехах. И самое для меня страшное — разочарование. Но Цуцуи весело рассмеялась.
— Нет, Ниида-сан, ты не обычный толстяк! — сквозь истерический хохот, на который начали оборачиваться люди, выдавила из себя девушка. — Ты самый потрясающий толстяк в Японии, которого я очень сильно люблю!
— Я тоже тебя люблю, — слова едва не застряли в горле, но я произнес их именно так, как должно. Волнение от важности момента не смогло помешать сказать четко и проникновенно. Так, чтобы не было никаких сомнений в моей искренности. Важны ведь не только чувства, но и внешняя сторона дела.