— Нам точно стоило это слышать? — спросил я.
— Конечно не стоило, теперь мне придется вас убить, чтобы вы никому не рассказали. Да шучу я, шучу, не кривись, сестренка. Я еще не до конца рассказала, как Ниида-сан меня спас. Сейчас продолжу. Слышь, дядь, а ты не тот самый Ниида, который знаменитый сумоист? Я слышала, как возле арены болтают, что его там видели.
Глава 25
— Так вот, затащили меня семеро горилл в тот сарай. Или их пятеро было? Я тогда так перепугалась, что не до подсчетов было. Один меня к стенке припер и душить начал. «Сама нам отдашься, тогда не убьем», говорит. А я понимаю, что по-любому убьют, свидетелей не оставляют. И тут дядя в дверь как ворвался. Орет «Оставьте ребенка в покое! А то я вам сейчас эти грабли в задницу засуну и проверну!». И первого же как припечатает ногой в живот — тот чуть стенку не сломал, в которую врезался. Дядя крутой!
— Макото, это что правда? — не выдержала Мияби. Очень уж проникновенно рассказывала девчонка, ей буквально хотелось верить, несмотря на то, что я был очевидцем событий, и несмотря на то, что со всякого рода враньем я в последнее время «на ты». Ни малейших сомнений не возникает в правдивости рассказа. Это что же, как-то так происходит, когда и я народ обманываю?
— Мори-тян несколько преувеличивает. Никакой драки не было.
— Блин! Дядь, ну вот зачем ты так? Я же для тебя стараюсь. У тебя девушка вон какая красотка, а сам ты, ну… смотрелся в зеркало, наверное. Встретит какого-нибудь красавчика с модельной внешностью, ей нужен будет повод тебя не бросать. Вот пусть тогда и задумается, способен ли ее тот красавчик будет защитить от банды извращенцев.
— Макото уже защитил меня от банды. Заслонил собой. Он и правда герой, ему не нужно врать, чтобы хорошо смотреться в моих глазах. Расскажи, как было, девочка, — потребовала Цуцуи.
— Ну ты, дядь, и даешь, буквально защитник девиц! Ладно-ладно, сестренка. Извращенец был всего один, но очень большой и накачанный. Охранник из парка, потому у него и ключи от сарая были, куда тот меня затащил. И дядя его не бил, только накричал, но так грозно, что тот чуть не обделался от страха. Вот так и было. В храме побожиться могу.
— Да, вот так и было. Я и правда наорал на того человека, а потом запер его в домике с инвентарем. Жаль, что у меня не было никаких доказательств, чтобы в полицию обратиться, Мори-тян очень быстро убежала.
— Макото, ты настоящий герой, и неважно сколько там было насильников, — объявила моя девушка. Приятно. Очень приятно, когда на меня таким восхищенным взглядом смотрят. — А как ты оказалась в том парке в такое время? Макото ведь ездил в Токио в понедельник. Правильно я помню?
— Школу прогуливала, — пожала плечами сирота. — Да, давайте знакомиться. Я Тика. Мори Тика, если целиком. А то вы меня все по фамилии и по фамилии.
— Очень приятно, Тика-тян. Перед тобой Ниида Макото и Цуцуи Мияби. Скажи, в Сакура Гарден что, нормально относятся к тому, что ты прогуливаешь школу? — строго спросила моя девушка.
— Да кто же им позволит узнать⁈ У меня в школе все схвачено. Дядь, а это вообще нормально, что я вам тут всё выкладываю? Обычно я скрытная, будто владыка ада.
— Каждому человеку нужно с кем-то временами поделиться с окружающими сокровенным, — пожал я плечами, испытывая встречный порыв разболтать «младшей сестренке» как можно больше информации о себе. Очень иррациональное желание. Если хорошо подумать, особых причин для симпатий к малолетней преступнице, прогульщице и обманщице у меня быть не должно.
— Ну может и так. Как-то достало все на себе тащить, вокруг-то одни козлины. А вы вроде как нормальные.
— Что не так с этим приютом? — спросил я, попытавшись добавить в голос строгости.
— Ты в нем давно? Где твои родители? — добавила свои вопросы Мияби.
— Где-то с год я в этой тюряге чалюсь, как один мой знакомый говорит. До того на Хоккайдо жила, там было неплохо, весело, но богадельня обанкротилась и всех раскидали, кого куда. Мне вот в столицу попасть повезло. Вы че, сами не поняли, какой там ад творится? Выжимают из нас все соки, чтобы сделать айдолов или моделей. В пятнадцать заставляют подписать контракт. По нему почти все доходы приюту достаются. Не подписывать как бы можно, но если хочешь хорошо кушать и чтобы ноги во время тренировки не сломались, надо соглашаться. Мне вот через год пятнадцать и придется либо деру оттуда давать, либо подписывать. А чем дальше, тем все взрослее. Ну, то есть, сами понимаете. В этом бизнесе все через постель. Врать не буду, специально шлюх из нас не растят и ни под кого не подкладывают. По-мягкому обрабатывают, обещают познакомить с нужными людьми, которые карьеру сделать помогут. И в таком духе. Я слышала, старшие девочки между собой такое обсуждали. Там реально большие деньги вращаются. Сколько бы вы пожертвовать ни собирались, Сакура этого и не заметит. Вас же тетушка-диктатор приводила, она даже не первый зам директора. Отдайте лучше деньги мне!
Мы с Мияби тихонько рассмеялись. Настолько курьезно звучало предложение девчонки.
— Да нет, я же серьезно! С такими деньгами я без всяких взрослых до шестнадцати дотяну. Квартирку себе сниму. Буду в супермаркете подрабатывать.
— А стать популярным айдолом, значит, не хочешь?
— Ни за что! Мне за один год этих плясок и этих их безумных диет хватило. Вроде как и кормят, но так мало! А у меня организм требует! Я бы мяса съела. Жареного. Большой-большой кусок! Все, что на подработках скопить удается, на жратву спускаю. У меня растущий организм, мне очень нужно!
Главный вопрос тут в том, насколько сильно девчонка приврала, описывая ненавистное ей место. Десять избитых мной извращенцев не дадут соврать о том, как сильно она способна преувеличивать и сгущать краски. Вот так вот, попадешься на лжи один раз и все, доверие утрачено. Общественная мораль тут советует «не ври», а Хидео-сан сказал бы «не попадайся». Но в любом случае то, что нормальный дом воспитания сирот превратили в какое-то развлекательное агенство, меня удручает. Не того хотел бы его основатель Акияма Кэнсин, как мне кажется. Вот прямо уверен в этом. Кем бы он ни был.
— Дядь, а ты не бывал на Хоккайдо? — спросила меня вдруг девочка, не позволив додумать мысль. — Может, ты мой папка? Что-то слишком я тебе доверилась.
— Сколько мне, по твоему лет?
— Пятьдесят?
Мияби, услышав эту цифру, закашлялась. Неужели я так плохо выгляжу для постороннего наблюдателя? Как-то был уверен, что с момента окончания университета ни капли не изменился и смотрюсь даже моложе своих тридцати. На двадцать пять, если не двадцать три. Лишний вес, конечно, накидывает несколько лет. Но не настолько же много!
— Нет, я намного моложе. Хотя, один мой… пусть будет предок, когда-то жил на Хоккайдо и у него там осталась семья. Это был героический начальник полиции небольшого городка, который погиб в схватке с бандитами почти сто лет назад.
— Эсаши? — я чуть со стула не упал, когда она назвала тот самый поселок. Не может же Мори приходиться правнучкой Хидео-сану, сомнений в реальности которого как-то с каждым новым фактом становится все меньше? Или больше, чем один раз «пра»? Это бы кое-что объяснило, я про родственные чувства, которые начал ощущать без малейшего объективного повода.
— Да. Эсаши.
— Там целый музей в честь того копа открыли. Нас из старого приюта на экскурсию в него водили. Он тогда в Окоппе, соседнем городе, располагался. Приют, не музей. Вообще ничего про него не помню, если честно. Дядь, а давайте вы поженитесь и меня удочерите? Круто же будет!
Идея глупой малявки, что очень странно, прямо такого отторжения не вызвала. Та ее часть, которая касается женитьбы на Мияби, так точно. Но, конечно, удочерять почти взрослого ребенка, обладающего криминальными наклонностями, как-то не самая гениальная идея. С другой стороны, а кто вообще сможет удержать ее от скользкой дорожки, если не я, способный ее насквозь видеть?
— Даже если мы поженимся прямо сегодня, то к тому моменту, как разрешат взять приемного ребенка, ты уже будешь взрослой, Тика-тян, — с хитренькой такой улыбочкой объявила Цуцуи. У нее опыт общения с обнаглевшими девчонками колоссальный, не чета мне, увальню.