Эта мысль вызвала у меня улыбку. Он купил новый дом и делал все, что было в его силах. Не похоже, что в доме жила женщина, потому что она и не жила. Он был отцом-одиночкой, но давал своей семье все необходимое. Оформление ванной в каком-нибудь особом стиле с соответствующим декором не было большой необходимостью. Лив лишилась бы чувств, узнай она, что Девон позволил гостям вытирать руки использованным полотенцем. Это мысль заставила меня слегка рассмеяться.
Я оторвала немного туалетной бумаги, потому что не нашла в ванной салфеток, и промокнула лицо. К счастью, я в тот день использовала водостойкую тушь, поэтому ущерб был минимальным. Я подставила ладони под кран и смочила губы прохладной водой, а затем сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.
Не хотела, чтобы дети и Девон видели, что я расстроена. Не для этого я приехала к ним. И знала, что позже, когда мы с Нейтом останемся наедине в нашем гостиничном номере, он будет держать меня в своих крепких объятиях и даст мне выплакаться. Нужно было продержаться всего несколько часов.
Мне пришлось смыть туалетную бумагу, которую использовала в качестве салфетки, потому что в ванной комнате не было ведра для мусора. Я почти рассмеялась. Подумала о необходимости сказать в следующем электронном письме, что, имея дочь почти что подросткового возраста, Девону лучше бы было обзавестись мусорным ведром. И как можно скорее.
Как только я смогла взять под контроль свои эмоции, то покинула ванную комнату. Я услышала доносящиеся из кухни голоса детей и Девона, и уже направилась по коридору в ту сторону, но тут мое внимание привлекли фотографии, развешанные на стене.
Большинство из них были теми же, что висели в доме, где они жили с Оливией, но появилось и несколько новых. Первый школьный день Джакса, Руби и Девон на танцах отца и дочери, оба ребенка вместе с пожилой парой, которых я смутно запомнила, как родителей Девона. Прекрасные памятные события из жизни, которые были до Оливии и после.
В конце коридора располагалась гостиная, в которую я уже заходила до этого, но не рассмотрела более внимательно. Остановившись, я стала оглядывать комнату и тут я увидела ее. Я ахнула и прикрыла рот ладонью.
Сверху над их камином, в самом центре их гостиной, висел большой и красивый портрет Оливии. Это было фото, которое я сделала незадолго до начала свадебной церемонии, пока она готовилась. Она широко улыбалась. Локоны кольцами обрамляли ее лицо, а на шее виднелась нить жемчуга, один взгляд на которую сразу возрождал в памяти события того дня. Шелковый халат, который был на ней надет, выглядел мягким и роскошным, как и ее улыбка. Она была счастлива. И прекрасна. И жива. Не только потому что дышала, а ее сердце билось. Она была полна жизни, любви и счастья.
Я смотрела на то фото и вспоминала, как Оливия до краев была наполнена чувством счастья в тот день, когда был сделан снимок. Она словно излучала его, и фотография это ярко демонстрировала.
Последние несколько лет я старалась не смотреть фото Оливии, потому что они всегда вызывали слезы. Я часто думала о ней, но так как жизнь в Лос-Анжелесе никак не была с ней связана, мне не часто приходилось говорить о своей подруге. Даже знакомство с Нейтом случилось на следующем этапе моей жизнь, уже после Оливии. Он время от времени что-то спрашивал о ней, но думаю, он видел, как такие разговорили расстраивали меня, поэтому она не была частой темой для разговоров.
Я медленно отвела взгляд от счастливого фото, и вдруг заметила еще несколько фотографий поменьше, которые были размещены в комнате. Одно фото стояло на приставном столике. На нем была Оливия, обнимающая своих детей, прижимающихся своими личиками к ее лицу с обеих сторон. Все трое широко улыбались. Джакс даже зажмурил глаза, вот насколько большой была его улыбка. На другом фото Лив была запечатлена вместе с Девоном. Оба были одеты нарядно и выглядели шикарно. Вероятно, это был какой-то корпоративный вечер в фирме, где работал Девон. Они стояли, прижавшись друг к другу. Он приобнял ее, положив руку ей на плечо, она обвила одной рукой его талию, а вторую прижала к его груди. И они смотрели друг на друга с безграничной любовью в глазах.