— Это было очень жестоко, — простонал Нейт.
Я ответила ему сдержанной полуулыбкой и невозмутимо пожала плечом, вызвав у него еще один стон. Затем он приступил к тому, чтобы тщательно упаковать мою камеру в рюкзак и, закрыв молнию, повернулся ко мне.
— Я скоро вернусь.
— Хорошо, — с усилием заставила себя ответить.
Он начал двигаться вперед, направляясь в сторону узкого прохода, где были и другие смелые туристы. Вода в том месте доходила им до подмышек. Кто-то из туристов смеялся, кто-то матерился. Я оглянулась назад и заметила большой камень, на который можно было присесть, пока я бы наблюдала за передвижением Нейта в воде. Он держал рюкзак над головой и даже на расстоянии было видно, как у него побелели костяшки от того, как сильно он сжимал его в своих руках. В конечном счете, Нейт пропал из моего вида, исчезнув за поворотом, поэтому я начала осматриваться и осознала, насколько живописные виды меня окружают. Мысленно усмехнувшись, в тот момент мне очень захотелось, чтобы моя камера была у меня под рукой, и я могла бы сделать несколько снимков.
Просидев на камне пару минут и наблюдая за людьми, переходившими ручей, входящими и выходящими из ущелья, я наконец-то заметила возвращающегося Нейта. Его футболка полностью промокла. Да и мокрая шея бросилась в глаза, когда он стал приближаться, но вот его руки, которые он все еще держал высоко над головой, остались сухими.
— Твоя камера в безопасности и осталась абсолютно сухой. Я попросил приглядеть за ней группу респектабельных хулиганов, рисующих граффити на соснах.
— Ой, заткнись, — отозвалась я, прищурив глаза, но все же не смогла сдержать улыбку. Но тут же пожалела о сказанном, решив, что это могло задеть его. Я не настолько хорошо знала Нейта, чтобы говорить ему заткнуться, пусть и в игривой форме. Не каждый понимал мой сарказм. Но, слава богу, в ответ на мои слова он лишь широко улыбнулся и, что удивительно, казалось, ему даже нравилась моя дерзость.
— Я шучу. Я надежно спрятал рюкзак под деревом. Метрах в десяти от воды. Пойдем, я проведу тебя.
Он снова протянул мне руку, и на этот раз я даже не пыталась отмахнуться от бабочек в моем животе. Я чувствовала их и понимала, что это значит — зарождающееся влечение. Горячее желание. Нейт был тем мужчиной, которому я хотела позволить вести меня за собой.
И он вел в холодной воде, пока уровень оставался чуть выше колена, но затем резко остановился и повернулся ко мне лицом.
— Я вытащу тебя, когда вода поднимется на уровень пупка, — произнес он, прижимая руку к моему животу, заставляя мое дыхание сбиться, а сердце колотиться, как бешеное. — Я опущусь полностью под воду, а ты заберешься ко мне на плечи. Так мы перейдем ручей, и ты практически не намокнешь.
— Ничего не выйдет, — фыркнула я. — Я видела, что вода доставала тебе до шеи. Ты не сможешь идти в воде со мной на плечах. Ты утонешь.
Нейт весело рассмеялся.
— Я не утону. Ты всегда такая драматичная? — он поднял руку, указывая в сторону ущелья. — Возможно я слегка поскользнулся, переправляясь в первый раз, и немного промок, но твоя драгоценная камера осталась сухой. Клянусь.
Я вытаращила глаза на его признание. Он что реально упал в эту захолустную реку?! Но потом все же напомнила себе, что с моей камерой все было в порядке. Нейт просто пытался помочь мне.
— Ты действительно думаешь, что сможешь пронести меня на плечах через ручей?
Нейт удивленно вскинул брови.
— Ты сейчас серьезно? Ой, заткнись.
Я расхохоталась от его слов и не могла никак остановиться, потому мне стало так хорошо. После всего лишь одой фразы «заткнись» от Нейта все мои стены, что я возводила годами, стали постепенно рушиться. Конечно, они не упали полностью, продолжая окружать самую уязвимую часть меня. Но те несколько кирпичиков, что только что обвалились, весели целую тонну. Никогда еще я не чувствовала себя так легко.
Нейт потянул меня дальше, и я чудом сдержала визг, когда ледяная вода подобралась к верхней части бедер. Нервные окончания начало жечь и покалывать. Когда уровень воды достиг моего пупка, Нейт, верный своему слову, остановился.
— Итак, сейчас я нырну, а ты запрыгивай ко мне на плечи. Держись крепче, когда я стану подниматься. Если ты упадешь, значит все было напрасно.