- Было как-то по-другому?
- Реджина…
- После смерти папы, - Реджина Миллс перевела взгляд на лампы, свисающие с потолка, - со всеми этими долгами, переездом в Квинс, увольнением из мэрии, ребенком, Дэниелом… вы с Робином стали последней каплей, чтобы… Говорить не о чем, простить невозможно, мы больше не дружим. Так… собеседники, Кейт. Мне не нужна психотерапия, последовательность и прошлое…
Комментарий к Часть 6
Хотелось бы комментариев)))
========== Часть 7 ==========
Нью-Йорк проносится за окнами машины под кантри, приглушенно. Развлекательная музыка, а Кейт Холуокер вновь и вновь пытается начать разговор, Реджина Миллс его обрывает:
- Я не буду обсуждать прошлое!
Нью-Йорк в серых одеждах, это просто осень. Красная рука для пешеходов. Полицейские, парень раздает бумажки в цветной кепке. Две китаянки на красных велосипедах, светофоры, машины, рюкзаки за плечами тех, кому есть что нести. Реджина Миллс рассматривает город и молчит. Остановка. Кейт вновь просит поговорить, взглядом раненного оленя:
- Реджина, ничего не было! Реджина…
Обрывает холодными выстрелами из глаз в ответ, уходит. Длинный книжный, между рядами - ничего не ищет, листает корешки глазами. Все дальше и дальше, располагается за столиком и принимается листать первое, что было около - альбом ар-нуво, искусство модерна. Плавное, с красками юности, нежное и сплавленное одно в другое, как некий постподростковый возраст - фонари, девичьи лица, изгибы, линии, краски. А в настоящем краски выцвели, в тридцать. Ар-нуво в красочном альбоме - все это было до войны. Реджина Миллс захлопывает альбом и идет к другому, такому же толстому, такому же яркому и вновь - модерн - с лестницами и фонарями. Реджина Миллс усмехается от мысли, что это время надежд на общество, которое счастливо и вспорхнет бабочкой, когда-то в новом, теперь… Всемирная выставка 1900 г., Сара Бернар и Альфонсом Муха, освещенные солнцем и в предвкушении вечера под лампочкой Эдисона.
Реджина Миллс в поисках вечера, в поисках места, чтобы уничтожить время. Вновь тоже кафе, аквариум с рыбами и в голове, как будто искренне, как будто не ложь голосом Кейт: «ничего не было!» - так утвердительно, так не врут… А Кейт была слишком давно близкой, чтобы ее изучить. Вновь перед глазами - куртка Робина, тело Кетрин и собственные руки дрожат еще больше, чем до этого, даже сейчас то дрожание отдается в этом сердце. Реджина Миллс рассматривает погоню двух рыбок и чувствует, как сдавливает в груди холод. Как ей еще больно через столько прошедших лет.
Прошлое в смешении красок, она четко знает, когда закончился ее растительный орнамент счастливой юности, когда выдавили на ее холст черный, когда на дорожку ее лошади вынесли барьер великанского роста, который не взять.
Мимо белых халатов. Мимо толп людей. В правой руке сжат портфель, во второй ее самый строгий пиджак для мэрии. Идет уверенно, решительно. Сдерживает дрожь в теле, в губах - белые халаты, стены, приборы, графики с именем докторов, все дальше - один коридор, другой. Заглядывает в кабинеты:
- Робин Мур?
Не находит его глазами, идет к следующему кабинету.
- Доктор Мур?
Вновь не тот. Другой мужчина на приеме с женщиной. Поворачивает свой взгляд, выругается - «геникология». Дальше, толкаясь плечами, не сворачивая с курса. Распахивает следующие двери:
- Робин Мур?
Полная афроамериканка качает головой. Реджина Миллс закрывает дверь и идет вперед. Ее задерживает чья-то рука. Разворачивается - полная афроамериканка с теплотой в глазах:
- Он на приеме в травматологии. Мне вас отвести?
Реджина Миллс кивает и еще сильнее сжимает свой портфель. Кабинет, очередь. Афроамериканка ее то ли рассматривает, то ли что-то расспрашивает - тепло, заинтересованно, пропускает слова женщины мимо ушей. Из открытой двери выходит подросток на костылях, заходит Реджина Миллс. Робин Мур смотрит снимок костей.
- Проходите, - говорит доктор Мур.
- Робин, - произносит Реджина Миллс, - папа умер.
- Теперь мы можем пожениться! - говорит мужчина.
- Что, Робин?
- Что, Реджина?
- Папа умер, Робин, - повторяет Реджина Миллс, сжимая портфель в руке и теряя из левой пиджак, он падает на пол, ее рука тянется к собственному лицу. - Он у тебя, здесь!
- Здесь? - мужчина откидывает снимок и приближается к женщине, берет ее руку и согревает своей.
- Там где холодно, здесь.
И в тот момент, когда золотая рыбка догоняет разноцветную, разноцветная разворачивается и начинает другая погоня. Официант положил перед ней счет. Реджина Миллс подняла глаза, достала наличные.
- Вы просили напомнить, когда наступит 22.00
- Наступило? - произносит очень тихо Реджина Миллс.
- Только что.
Лифт. Подъем. Темнота квартиры. Душ. Переоделась. Спряталась под одеяло. Сна нет. Пытается отогнать от себя два лица Элеоноры Девис - прошлое и настоящее, сегодняшний взгляд Кейт около кофейни, воспоминание - квартира с видом на Крайслер, грудь Робина Мура, у нее нет слез, она просто уткнулась носом в широкую грудь и пытается не забыть, как дышать - «Генри Миллс доставлен из офиса… Моментальная… ». Шаги в квартире. Реджина Миллс отгоняет воспоминания и прислушивается. Одеяло щупают, ощупывают ее плечо, смотрит вниз - ноги в тапках с эмблемами университета магов. Мальчик садится на пол около дивана. Реджина Миллс видит его черную макушку, отодвигает от себя одеяло, чтобы рассмотреть затылок мальчика повнимательнее - волосы кудрявые.
- Любишь комиксы?
Комментарий к Часть 7
Хотелось бы комментариев…
========== Часть 8 ==========
Слово рассеивает мрак. Слово застывает во мраке сознания, такой вязкостью, такое неопределенное, даже звук. Темный затылок не двигается. Мальчик стучит кулачком по дивану так, как будто осторожно стучит в дверь незнакомцу. Поднимается и уходит. Отзвуки тапок. Возвращение. И вновь отзвуки тапок. Реджина Миллс бросает взгляд на то, что лежит около дивана - листы.
«Комиксы?» - спрашивает она сама себя, прислушивается. Тишина. Вновь мрак. Аккуратно поднимается и забирает листы. Включает торшер и принимается их с жадностью пролистывать, проводить руками по нарисованным героям, по их репликам и она вряд ли может их сложить в правильную, нормальную, логичную последовательность сказки, она перескакивает с одного диалога на другой, с лица одного героя к другому. Прикуривает сигарету и спустя час уловив смысл трех листов запрокидывает волосы назад быстрым жестом руки. Долго рассматривает листы и не шевелится на стуле, бросает взгляд на настенные часы, жестокие стрелки несут ее к рассвету, а решения нет. Никакого решения. В холодильнике молоко, печенье и овощи, банка шоколадной пасты - погружает в нее ложку, садится на стул и съедает с такой жадностью, которая была последний раз в младшей школе. Мур вторгается на кухню вместе с рассветом. Банка-улика уничтожена на дне мусорного ведра, обжигающий чай в ее руках. Мужчина почесывает шею, приветственно кивает, садится напротив и размыкает губы:
- Кофе не сварила еще? - с легкостью слетает с его губ фраза.
- Нет. Сварить? - Реджина Миллс поднимается со своего стула к кофемашине и останавливает себя, оборачивается. Мужчина смотрит на ее спину.
- Это… - мужчина потеряет щетину на подбородке, - некоторые привычки никогда не выветриваются? - будто бы вопросительно обращается он к ней.
- У меня тоже дежавю, - женщина ставит две кружки,- В цивилизованных странах… наверно, можно выпить кофе, как в цивилизованных странах людям, которые находятся в конфликте друг с другом?
- Ты - политик.
Реджина Миллс ставит кружку кофе напротив мужчины, -
- Я, Мур, зам политика, тот человек, который все знает и все делает за него.