Тук-тук. Один.
Тук-тук. Два.
Тук-тук. Три.
Закрываю глаза, погружаясь в пустоту мыслей, и сосредоточиваюсь на стуке.
Тук-тук. Четыре.
Тук-тук. Пять.
Проваливаюсь в темноту все глубже и глубже, пока меня окончательно не поглощает легкий сон.
Я снова вижу старый кошмар. Я в доме. Знакомом, с большими окнами и белесыми простынями, сдерживающими годовалую пыль. Сижу на стуле, связанная тугими веревками, и ощущаю кляп во рту. От сухости щиплет уголки губ. Передо мной туда-сюда ходят какие-то фигуры, но разглядеть их мешают слезы, льющиеся у меня из глаз. От страха практически не дышу. Раздается выстрел. Мне хочется закричать, но ничего не выходит. С жадностью глотая воздух, будто рыба на суше, я не могу ничего выдавить из себя. С каждой минутой меня все сильнее сдавливают веревки, а из-за кляпа я задыхаюсь. Раздается скрип деревянного пола, а потом – ужасающий меня голос. Низкий прокуренный тембр шепчет: «Игра началась, мышка!»
Я просыпаюсь, громко крича и вскакивая с постели. Дверь в спальню распахивается, и на ее пороге появляется подоспевший Джек.
– Солнышко, я рядом! – восклицает он, кидаясь ко мне и прижимая к себе. – Ш-ш-ш…
Убаюкивая меня, муж поглаживает мои волосы, шепча слова утешения. Я же не могу подавить истерику, захлебываюсь слезами, льющимися горьким водопадом, и чувствую, как от боли сжимается под ребрами сердце.
– Тебе снова приснился кошмар? – спрашивает Джек, касаясь губами моего лба.
– Угу, – кое-как выдавливаю в ответ.
– Я рядом, – говорит он, раскачивая меня из стороны в сторону. – Ты пила таблетки?
Ничего не ответив, я лишь киваю и сильнее прижимаюсь к его груди.
– Твои кошмары участились. Я позвоню завтра доктору Сэлби, хорошо?
– Ладно, – шепотом соглашаюсь я, честно пытаясь успокоиться.
Муж встает с кровати и направляется к комоду. Вытащив из первого ящика прозрачный пузырек с капсулами, он протягивает его мне.
– Воды принести?
– Нет, – бубню я сквозь слезы и беру лекарство.
Вытащив одну капсулу и положив ее под язык, возвращаю ему остальные.
Это обычное успокоительное. С тех пор, как пришла в себя, кажется, я выпила столько пилюль, что и врагу не пожелаешь. Меня тошнит от одного слова «таблетки», но сейчас без них я вряд ли смогу самостоятельно прийти в себя.
– Солнышко, точно все хорошо?
На лице Джекки написана тревога. Я вытираю слезы, протягиваю к нему руки и сжимаю его ладони в своих.
– Все в порядке, правда. Это всего лишь кошмар.
И, глядя в бесконечно черные глаза супруга, я стараюсь подавить в себе тревогу.
– Когда ты приехал? – спрашиваю я, решив перевести тему.
– Я только зашел в дом, когда услышал твой крик, солнышко, – отвечает он. Мягкий тембр его голоса эхом отдается у меня в голове.
Джек поджимает губы, садится рядом и крепко обнимает меня за плечи. В этот момент ко мне приходит понимание, что он никогда не позволит моим демонам, которые уже полгода не дают нам обоим покоя, задушить меня.
Никто не может объяснить, что произошло той роковой ночью, после которой я забыла всю свою жизнь. Каждое утро мне кажется, что я что-то упускаю, какую-то маленькую деталь, которая смогла бы помочь мне вспомнить хотя бы малую часть моего прошлого. Джекки говорит, что в наш дом нагрянули бандиты, я получила пулевое ранение и меня чудом удалось спасти. «Пуля не задела жизненно важные органы, прошла в считаных миллиметрах от печени», – сказал врач, когда я открыла глаза в палате больницы. Однако, к собственному стыду, я этого не помню. В воспоминаниях сияет огромный пробел, который теперь разделяет мою жизнь на «до» и «после».
– Мия, ложись-ка обратно в постель. Сон ведь лучшее лекарство.
Поджав губы и ничего не ответив мужу, я покорно ложусь. Джек, не снимая одежду, устраивается рядом и тут же обнимает меня. Аромат его одеколона напоминает мне, что я в безопасности и со мной ничего не случится.
Мне немного совестно из-за того, что каждый раз, когда у меня случается приступ или снится один и тот же кошмарный сон, Джекки всегда рядом. Каждый раз. Каждый день. Каждую минуту. Потому что… я не чувствую к нему того же, что он питает ко мне. От этого совесть сильно гложет мой разум.
Постепенно я начинаю проваливаться в сон. «Успокоительное подействовало», – понимаю я и погружаюсь в безмятежное путешествие по пустоте…
Утром меня будит будильник. Потирая глаза, которые щиплет от сухости, обнаруживаю, что Джека уже нет. «Ушел на пробежку», – думаю я и, встав с кровати, направляюсь на первый этаж.
Спустившись по лестнице, оказываюсь на кухне. Налив в стакан прохладной воды, замечаю записку на холодильнике: «Не забудь поесть перед приемом таблеток. Люблю тебя. Дж.». Понимаю, что ночной кошмар не оставил сегодня темное пятно на моем настроении и я, к великому чуду, чувствую себя бодро.