— Все стоять! — неожиданно крикнул человек со шрамом. — Не стреляйте, чёрт!
Но люди не слушались, пытаясь покинуть помещение, однако едва они заходили за образовавшийся полукруг, как раздавался новый выстрел. Лишь несколько человек попятились к платформе, спинами вжавшись в металл. Когда кроме них никого не осталось, зал погрузился в мертвую тишину и замигал свет.
Габриэль, стоявший в центре, смотрел прямо на лидера антиклыкастой коалиции и судя по всему, едва сдерживался чтобы не выронить пистолет. На лице двуликого читался откровенный ужас.
— Отец… — прошептал шрамированный, отчаянно глотая слюну. — Это не то, что ты думаешь.
— Зиан…
Шпионы из квестуры, стоявшие по бокам от Габриэля, думали не долго. Один скрутил и лишил начальника сознания, другой пустил в бассейн с бетоном труп шрамиронного человека. Ханна смотрела на действие сверху, отчаянно моргая. Зиан? Имя показалось ей знакомым.
— Мы не знаем, кто вы, — сказал один из щуплых, беря стоявшую на смотровой площадке Ханну под прицел. — Но вам лучше пойти с нами по доброй воле. Вы дадите показания, подтвердив то, что увидели.
Двое из квестуры держали бездыханного двуликого под руки. Какого хрена они только что сделали?
— Нет, подожди, — перебил его второй. — Присмотрись.
Оба принюхались. Ханна перегнулась через поручень и вовремя спрыгнула вниз. Выстрелы пришлись на резервуар со смесью бетона. Первому нашедшему её убежище, Ханна подарила смачный удар рукояткой в глаз. Шпион взвыл и ударился головой. Девушка впечатала его ещё раз, чтобы наверняка. Затем кинула в сторону и тот скатился в бассейн. Снова начали стрелять. Ханна собрала все видимые и невидимые силы и что было мочи навалилась на резервуар спиной, отталкиваясь ногами от стены. Если сам сосуд вполне мог выдержать такое обращение, то только не металлический фундамент. Гигантская бочка повалилась в середину залы, изливая начинку. Замешательства монстров из квестуры ей хватило, чтобы приблизиться и выстрелить самой. Другой поскользнулся, пытаясь оттащить тело двуликого к выходу. Ханна снисходительно улыбнулась, возвышаясь над ним:
— Ну, и куда ты?
Именно в этот момент подвешенные тела лемуров не выдержали и упали в бассейн. И так наполненный сверх меры он извергнул строительный материал, обдавая волной тело застигнутого врасплох представителя римской «полиции». Ханне достались лишь легкие брызги.
— Поздно, — сказал щуплый, глотая бетон. — Я уже сообщил коллегам.
Ханна не стесняясь в выражениях, ударила его ногой по лицу.
Глава 9. Крематорий
— Что случилось?!
— И тебе добрый вечер.
Габриэль уже спрыгнул с кровати и начал оглядываться. На нём был лишь белый халат. Слипшиеся от бетона волосы отмыть не удалось, хотя Ханна очень старалась.
— Я долго думала, что первое ты скажешь, придя в сознание. Реплика меня разочаровала.
Квестор мотнул головой:
— Где Зиан?
Пересказав всё, что произошло, она добавила:
— Сейчас мы в соседнем городе. Сняла номер на своё имя.
— Зря. Твои Лепиды должно быть уже идут по следу.
Ханна приподняла одну бровь, когда Габриэль одним рывком снял с себя халат:
— Ты когда-нибудь спала с такими как я?
— Что?
— Это день моего суда, Ханна, да или нет?
— Может я и убийца, но не извращенка.
Должно быть, именно такого ответа он и ждал. Ханна пропустила табурет между ног прошла всю спальню поперёк, пока не наткнулась на окно. Выход был в другой стороне. Прыгать с шестого этажа было не дальновидно. К тому же, Габриэль без труда нашел бы её в этом городишке… Удар.
— … просто жаждут избавиться от моего влияния на тебя. Ещё в Венеции над трупом Императора Люций ясно дал понять, что не потерпит меня рядом с тобой. Ты бы видела к каким изощренным методам он прибегал, чтобы заставить меня покинуть дом, после пожара. Он хуже любого другого лемура, умом ещё ребёнок. Мать потерял рано, был обращен против воли и наверняка подвергался насилию со стороны Мастера. Максимильян Лепид мог не только подчинять чужие умы, предугадывать грядущие события и читать мысли. Он владел психокинезом, мог оказывать воздействия на физические объекты. Это не чашку подвинуть, Ханна. Он лежа в постели мой сделать перестановку в комнате, не говоря уже о том, что вытворял своим внушением…
Постепенно она начала возвращаться к реальности и обнаружила, что лежит спиной на столе. Сзади по-прежнему плотно закрытое окно с видом на вечерний город. Щиколотки и запястья перехвачены веревками и жестко закреплены на железных крюках для отвода штор. Голая. Впервые за много лет практики, Ханну прошиб холодный пот.
— Я не знаю, какими силами они пользовались при тебе, но их возможности куда обширнее, чем просто телепатия. Особенного у того, Золотого.
О сексе с двуликими Ханна знала мало, наблюдая как совокуплялись некоторые из них в чилл-аутах. Это было что-то бешеное и неконтролируемое, но что важнее, все партнёры люди или нет, выглядели так, будто их разрезали на части. Трупы в Гарцмане, убирали сразу. А кое-где они лежали под столиками или рядом с насильниками, служили подносом для мусора и лишней спермы.
— Ты под воздействием, — прошептала с ужасом.
— Да, — улыбнулся. — Они совсем близко.
— Т-ты… с-сдурел. Т-ты ненормален… я же не…
— Тише, — накрыл её рот ладонью, — У тебя есть за что держаться, ты выживешь. Это мне, из нас двоих, теперь дорога только в крематорий. Я должен сказать тебе, что знаю, Ханна. В каком-то смысле это даже важнее, чем то, что я сделаю потом. Все дело в Люции, мальчишке. Ты и его мать — одно лицо.
Некоторое время Ханна молчала, пытаясь успокоиться, затем не выдержала и укусила двуликого за руку. Люций — голубоглазый платиновый блондин.
— Его мать была брюнеткой, с чёрными глазами, — будто услышал её мысли. — Под рубашками он носит медальон. Его мать звали Лилиан. Ничего общего с тобой в плане биографии. Родилась и выросла в Париже, но внешность, Ханна, ты бы видела снимок, — Габриэль поморщился, смотря на покусанную ладонь. — Максимильян, знал что делал.
— «А с кем отожествляете себя вы? Maman».
— Ты можешь манипулировать им, без сущности Максимильяна. Лепид предвидел это и, должно быть, Люций представлял серьезную угрозу для него, раз подобный фактор оказался решающим при выборе нового Отца.
— Ты выбрал самый извращенный путь, чтобы послать меня на тот свет, — попыталась усмехнуться, когда он убрал руку.
— Кто сказал тебе, что ты умрёшь?
— Люди, занимаясь сексом с монстрами гибнут. Вы… вы… у вас…
— … там какое-то уродство? — поспешно договорил.
Двуликий начал теребить ремень. Джинсы сползли вниз. Ханна снова зажмурилась. Горячее дыхание Габриэля обожгло ей шею:
— Знаешь, что не так, Ханна? Наши самки не получают удовлетворения без дополнительной стимуляции влагалища. И по крайне мере у моего вида, там… — он выдал нечто похожее на смешок. — Есть шипы.
Ханна застонала в голос и резко отдёрнулась в сторону. Габриэль без труда вернул её в обратное положение, стиснув бёдра и продолжил:
— Они не только стимулируют, но и препятствуют преждевременному прерыванию акта, — Ханна толкнула его лбом в подбородок, громко выругавшись. — В спокойном состоянии острия шипов прилегают к головке, при эрекции поднимаются. Ты не сможешь не почувствовать, как я буду рвать тебя на части.
Как бы в доказательство своим словам он ткнулся бедрами в её живот. Она почувствовала их. Намного толще иглы, они слегка сгибались внутрь. Такие легко проскользнут внутрь, но при обратном движении зацепятся за стенки влагалища. Ханна проглотила вопль ужаса.
— Зиан подписал мне смертный приговор. Это конец. Твой Люций приберёт квестуру себе, даст тебе добро на ликвидацию всех и вся, особенно после того, что… было, — двуликий с сожалением посмотрел Ханне ниже живота. — Римская Чума очистит Рим от нечисти. Лепиды захватят столицу. Не пройдет и пары лет и придумают способ избавиться от иллюстрия Джованни на острове. Все будут отдавать почисти потомкам Пифагора…