Дверь открылась бесшумно, но стремительно. На пороге силуэт худого потного парня в пижамных штанах просканировал взглядом непрошеную гостью. На лице Ханны отражался весь набор выражений связанных со страхом и готовностью биться до смерти. Она посильнее сжала нож за спиной, зная, что и эта тварь может атаковать. Вместо этого, однако, болезненно худой сосед нагнулся и взял у неё рюкзак. В гостиной было темно: он действительно спал.
— Слушай, Габриэль, прости, что врываюсь посреди ночи…
Парень велел замолчать. Ухо, с серьгой в форме спирали, нервно дёрнулось, когда в дверь постучали. Из коридора донёсся басовитый неразборчивый говор. Сосед жестом велел Ханне пройти вглубь, а сам пошёл встречать гостя. Если бы не определенные обстоятельства, девушка никогда бы не расслышала диалог за толстой стеной. Незнакомец из банды недоброжелатей раболепно расспрашивал о высокой брюнетке, посчастливившейся жить в апартаментах третьего этажа, не указывая причин своих поисков.
— Квартира сдаётся, — подвёл итог Габриэль, — Ты и твои люди разбудили меня.
После послышался шум закрывающихся замков и быстрые шаги по лестнице. Сосед вошёл в спальню и медленно опустился на кровать:
— Поговорим, когда проснусь, — через пару минут он уже спал.
Как все-таки забавно — её подставили и натравили на какого-то древнего Мастера-телепата-суицидника, который перед смертью накачал её своей кровью! Бутылочки с этой парашей почти смотрели на неё из рюкзака, эмоциональный отклик был нулевым: запах не манил и не вызывал отвращения, но Ханна не могла не обнять их через толстую ткань, в попытке защитить от чужого влияния. Твари покинули квартиру сразу после разговора за дверью, но она не слышала шум мотора, что наводило мысли о том, что машины все ещё стояли на улице. Жаль. Она не оставила ничего ценного снизу, но квартира принадлежала не ей, это был дом Стивена, его святилище, его могила. Любая скверна должна была обходить стороной это место.
Под утро её разбудил запах домашней готовки. Первые лучи солнца пробивались через цветные занавески кухни. На соседе был белый фартук с рисунком ромашки, волосы он зачесал назад и надел поверх белый обод. Смотрелся уютно на фоне кухонного гарнитура. Ханна пропустила его слова мимо ушей, хотя сосед определенно поздоровался и теперь смотрел на девушку, облокотившись на холодильник. Его взгляд был скорее буднично наблюдающим, чем испытующим или удивлённым, поэтому, взяв в правом ящике стола вилку, оголодавшая от стресса Ханна начала жадно поглощать приготовленную соседом яичницу. В этом было что-то неправильное, она никогда не готовила яичницы.
— Как ты узнала?
Пожалуй, это был самый популярный вопрос у тварей, которые думали, будто загнали врага в угол: независимо от принадлежности им следовало выведать источник, чтобы не пустить проказу дальше. Ханна понимала, что возможно зря рассчитывала на беседу. Любой на его месте сдал бы убийцу, но Габриэлю, не потребовалось и минуты, чтобы выбрать вектор действий — это мог быть показатель гибкого ума, а не доброжелательности. Однако изнемогая от неприязни к внутренней сути соседа, девушка отдавала себе отчет, что рисковала поднять руку на друга, память которого хранила ценные воспоминания о брате. Сосед присел на табурет напротив, достал пачку сигарет и закурил, выдыхая дым на поверхность стола:
— Если отбросить мистические обстоятельства, по которым тебе передалось знание, то меня удивляет, что на тебя охотятся, что не часто происходит, среди нашего народа. Серебряные ножи и полуавтоматический дробовик?
— Сдаёшь меня?
— Нет.
Тот мертвый Мастер был прав, человек для них — это еда. К тому же, она и раньше видела, как они взаимодействовали с людьми — никогда с представителями высшего света или знаменитостями, которых окружали СМИ. Их жертвами были обычные люди, наверное, даже слишком обычные. «Потерпевшая» прошлого года, симпатичная светловолосая девушка с раскосыми глазами вела полноценную семейную жизнь с одним из них, работая на дому контент-менеджером. Думала, что ей повезло заполучить молодого бизнесмена, который охотно делился деньгами и частенько пропадал в командировках. Со стороны это смотрелось так глупо и мерзко — едва заканчивался день, как он начинал жрать. У них даже не было секса, но намечалась свадьба: он использовал гипноз и внушение, чтобы построить в голове жертвы нужную картину. Ханна убила его спустя несколько месяцев слежки, но реакция девушки была неожиданной. Увидев мёртвое ссохшееся тело на кровати, блондинка, как ни в чем, ни бывало, завернула его в простыни и выбросила в мусорный контейнер, будто была заранее проинструктирована. Ханна снова подумала на гипноз, однако на следующей неделе бывшая жертва сменила место жительства и стала встречаться с человеком-студентом. Они вместе ездили за город, ходили в кино, в парки… а она жрала. Это было неожиданно, узнать, что инициация прошла незаметно и момент перехода был упущен. Через месяц молодая тварь пропала, брошенный без предупреждения человек повесился в квартире, которую они снимали. В начале лета труп блондинки нашли под одним из мостов Тибра. В газетах писали, что заколола себя ножом, это подтверждали и показания родственников, все как один говорившие, что в последние несколько недель она обналичила все счета и жила так, будто была готова распрощаться с жизнью. Не потребовалось много времени, чтобы взглянув на труп, понять, что плоть исцарапана когтями, а на шее, груди и запястьях — бесчисленное количество укусов.
Эта смерть произвела на Ханну глубокое впечатление, заставляя всё больше думать о том, во что ввязалась против воли. Монстры и без неё убивали друг друга. На одной территории их не могло быть слишком много, внимание привлекала любая мелочь и уж тем более молодой сородич без Мастера. Очевидно, что появление убийцы вне круга знакомых, который выносил всех подряд — стало для них большой новостью, а сама Ханна, одиночка без памяти была вполне пригодна для того, чтобы подержать рядом, прежде чем убить.
— Понятно.
Девушка ещё очень долго следила за выражением лица бывшего соседа: несмотря на слова, подтверждающие, что Габриэль знал масштабы её операций, он не выглядел агрессивным, более того, выражал чрезмерную причастность и обеспокоенность:
— Возвращаться нельзя. Я — Квестор города. Дело закроют, но ты должна будешь оказать мне услугу.
— Какую?
— Сначала, скажи, кто поведал тебе о нас.
Краем глаза Ханна заметила, как взмокли стены. Какая ирония! Квестор — «человек, задающий вопросы». Чтобы выведать информацию о том, что и у них есть свои собственные детективы-сыщики потребовалось убить не одного урода, однако понять чем именно те занимались не представлялось возможным. Препятствовали утечке информации, расследовали убийства своих или искали пропавшее золото? Габриэль был в курсе её оружия.
— Подожди.
Сосед ушёл, оставив её на кухне, медленно наполняющейся водой. Хлопнула дверь в коридоре и через несколько мгновений в комнату вошёл другой. Ханне стало не по себе от зашкаливающего проявления случайности. Голубоглазый качек выглядел мрачнее, чем пару ночей назад. При виде его глаз-мигалок, отражающих свет утреннего солнца, чужая реальность начала вплетаться в настоящую. Ханна увидела себя просачивающейся через дверной проем собственной квартиры, по меркам пробегающих в голове мыслей, мелкого метража. Воздух был стоячим, звериным настолько, будто кто-то намеренно распылял в комнатах мех. Немея [1], подсказывало сознание.
Ханна пришла в себя в салоне автомобиля, мчащегося по широкой заасфальтированной дороге. Длинные цепкие пальцы массировали кожу головы. Она очнулась на заднем сидении рядом с Габриэлем.
— Высадите меня, — резко отстранилась.
Помимо неё и соседа в салоне был тот самый качек, выполняющий роль водителя. Оба заметно напряглись как только девушка очнулась, но наверняка понимали, что она не станет нападать без оружия и под страхом последующей автокатастрофы. Оглядев себя, Ханна поняла что на ней нелепый офисный костюм и никакого оружия.
1