— Мы давно хотим убить кое-кого, — подал голос голубоглазый, — И ты поможешь нам, после чего будешь вольна идти куда вздумается. Кровосос его величества недавно известил нас о кончине горячо любимого собутыльника. Его сожгли в собственном доме, где-то неделю назад, ничего не напоминает?
Ханна попыталась напрячь мозги, но поняла, что только зря старается. Сталкиваться с квестурой ей ещё не приходилось, а тело ныло, как после трёхчасовой пробежки.
— Массимо Верги — его человеческое имя, — продолжил блондин. — Все поговаривали, что в нем живут какие-то слабые качества, но чтобы вот так просто попрощаться с вечностью… я бы на его месте свернул тебе шейку…
— Слишком крупная рыба, — перебила. — Я понятия не имела кто это такой. Что вы будете делать со мной?
— Ты убьёшь для нас кое-то кого.
— Это все? Что потом?
— Потом мы отпустим тебя.
— Да ладно?
— Мы дадим тебе шанс. Фору в несколько минут. Если сможешь скрыться — так тому и быть, — помолчав, он добавил. — Через пару часов уже будем на месте.
Действительно, когда совсем стемнело, автомобиль подъехал к большому дому из белого камня, находящегося внутри частной виллы где-то в провинции. Ханна вышла из машины первой и поняла, что сбежать не удастся — вокруг были одни поля и целое стадо уродов. Похороны друга префекта напоминали человеческую вечеринку со свободным дресс-кодом. Многие расхаживали в пышных платьях на металлическом каркасе, некоторые оделись как люди, кто-то, подобно голубоглазому, тратил деньги на дорогие костюмы. Не смотря на резкий контраст все твари отлично гармонировали, образовывали общие компании, смеялись, разговаривали. Именно это делало сборище убийц похожим на сходку молодежи. Вполне обычную, чтобы проехать мимо, задержав взгляд, но не остановиться.
Пройдя несколько комнат в живом потоке, они вышли в небольшой внутренний дворик с чугунными воротами, выходящими в сад. Место похорон оказалось самым обычным могильником: продолговатый отлакированный гроб стоял среди каменных надгробий рядом с выкопанной ямой. Твари расположились вокруг, как бы это сделали люди на церемонии. Двое ближе остальных — высокий брюнет и блондинка в меховой накидке. Вторая страдала больше всех, то и дело поднося шёлковый платок к лицу. Никто не заметил присутствия Ханны она упивалась ощущением свободы не сулившим ей опасности.
Друг соседа уступил место своему двойнику. Такой же высокий, массивно сложенный блондин с яркими голубыми глазами-мигалками, однако, чуть более загорелый. Габриэль сделал незаметный жест рукой, определяя цель. Отлично.
— В эту прекрасную осеннюю ночь мы прощаемся с одним из самых древних чистокровных Высшего Света, гражданином Рима. Все без исключения знают, Максимильяна, одного из родоначальников линии Эмилиев Лепидов…
Речь монстра звучала так мелодично, что Ханна не могла не заметить, как начинает закрывать глаза от удовольствия. Как оказалось, умерший был некого рода благотворителем среди своих. Многим обеспечил приют, подарил жён и детей. К слову, делился всем, что у него во благо расы. Это было странно, слышать такое и видеть собственными глазами недовольные выражения лиц. Пожалуй, никто кроме блондинки здесь не знал что такое горе, но смерть монстра, оказалась для них большой досадой.
— За время своей жизни Максимильян вырастил тринадцать детей. Семеро из них пережили ту роковую ночь и как его близкий друг и Префект Рима, я беру их под свою защиту.
Префект, какая удача. Главный монстр в регионе оказался высоким брюнетом, стандартным на фенотип мужчиной без третьей руки или второй головы! Не было даже утонченных черт лица или холеного силуэта, лишь голос — завораживающий, манящий. Он не был телепатом, хотя этот вид монстров по опыту Ханны казался ей самым сильным. Лицо префекта напоминало театральную маску из-за приподнятых уголков губ, что бы он не говорил, речь будто преподносилась с заранее сформированными благими намерениями, это пугало, но не вводило в ужас, как когда её мысли читали.
Рядом с брюнетом стояли другие, как раз семь, ранее Ханна подумала, что те входят в некого рода элитную свиту. Назвать их детьми было бы некорректно, наглядно присутствовал лишь один, маленький мальчик лет десяти с неестественно белыми волосами. Он спокойно смотрел, как двое мужчин опускали гроб в яму под приглушенную музыку.
Первым из компании ушёл Габриэль, затем блондинка, утянувшая за собой темноволосого Префекта и шестерых отпрысков умершего. Место захоронения будто стало никому не нужным, когда на гроб упал последний клочок земли. Остался лишь мальчишка. Красивый. Со светлыми глазами и пухлыми щеками он напоминал маленького принца, в своем сером костюме с камзолом вышитым золотой нитью. Стоял на месте, отупело рассматривая землю, на которую падала его худая тень. Да, возможно именно этот мальчик и только он, был детищем умершего. Что-то было в этом молодом лице, очень сильно напоминающее мастера-телепата. Как интересно все же складывается судьба, сама того не ведая, Ханна стала смертью друга Префекта, монстра который в чем-то отличался от других.
— Не каждый из нас может и имеет право производить потомство — это привилегия знати чистой крови. К каждому своему сыну я отношусь с трепетом, хотя понимаю, что мог бы порождать их без задержки, штампуя как мелкие детали на заводе, в то время как другие изнемогали бы от желания иметь хотя бы одного.
Спустя десять минут, Ханна стояла в углу большого зала за спиной блондина, тщетно пытаясь перевязать руку галстуком. Рана была глубокой и сильно кровоточила, приходилось ловить капли на лету. По стенам уже бежала вода, скапливаясь у ботинок.
Перерезая твари горло, Ханна забыла про мальчишку, возможно, не посчитав того серьезной угрозой. Маленькая тварь, так спокойно смотревшая на могилу отца, набросилась в самый неожиданный момент, бесшумно и неконтролируемо: каким-то образом пацан распорол ей руку и предплечье одним касанием. Отбиться от него она бы так и не смогла, но сделав несколько выпадов мальчишка куда-то пропал.
— Долго ещё? — вежливо поинтересовался Рой, делая вид, что рассматривает гостей.
К ним подошёл Габриэль и, повернувшись к ней профилем, пожал Рою руку. Ханна быстро запустила руку в карман его джинс, вытащила пачку черных салфеток и тут же приложила стопку к ране, обмотав галстуком. Надолго такого хватить не могло.
— Когда мы сможем уйти? — спросила.
— Никто не знает, — сосед продолжал улыбаться своему другу в лицо.
Одев рубашку, Ханна положила раненую руку в карман. Они стояли в той стороне залы, где находились исключительно твари с глазами-мигалками. При виде надвигающегося по коридору Префекта они сплотились, образуя небольшую стаю из крупных тел. Брюнет шёл с теми шестью, о произошедшем узнал на удивление быстро, но в лице не изменился, продолжая полуулыбаться. Возможно, происходящее его забавляло, однако не трогало за живое, потому что ничего живого в твари не было. Об этом свидетельствовали тусклые зелёные глаза и чуть опущенные веки. Он даже покачивался из стороны в сторону, как кукла.
Префект мельком посмотрел девушке в лицо. Такой неоднозначный, холодный взгляд должен был напугать, разозлить, толкнуть в отчаяние, заставить задуматься, к слову, произвести хоть какую-то реакцию, но на душе было пусто, будто что-то там внутри уже было готово к столкновению. Воды уже было достаточно, чтобы покрыть макушку, Префект, впрочем, не заметил ничего из этого и подплыл к голубоглазому.
— Синьор Раскез. Да будет вам известно, что ваш брат умер от рук неизвестного убийцы.
То, что происходило дальше, не поддавалось пониманию. Первыми комментариями на реплику о разрыве некого союза, был сдавленный рык и змеиное шипение. Стоящие впереди твари с глазами-мигалками начали рвать на себе одежду. Бледнолицые, пользуясь моментом, напали первыми, ловко просачивались сквозь ряды нанося удары в спину. Тварей отбрасывало в разные стороны, некоторые цеплялись когтями за пол или стены и никто не успевал перекинуться. Даже не смотря на свои, казалось бы, сковывающие движение наряды, некоторые монстры двигались насколько быстро, что становились невидимыми. Ханна поняла, что это её шанс и двинула к выходу.