— И много их?
— Почти сотня штыков. Подразделением условно командует некто Кореец. Один из местных авторитетов, тоже прошедший через операцию. На вооружении автоматы, ружья, карабины. Более всего хлопот доставят кустарно бронированные машины. Они не смогут протаранить блокпост, но даже и в сгоревшем виде будут перекрывать сектор обстрела. А под их прикрытием будет наступать пехота. Не забывайте, что киборгов убить не так просто, они и с простреленными внутренностями вполне способны идти в атаку.
— Вы так расписываете, словно уже видели всё это, — заметил майор.
— Не смогу вам объяснить, но в целом, так и было. Списывайте это на мои травмы.
— Я учту вашу информацию, что-то ещё?
— Ну, надеюсь, что вы посадите гранатомётчиков на передний край, а стрелять они начнут сразу, как только появится бронемашина, не дав ей набрать скорость. Более того, приведите в боевую готовность миномётную батарею, чтобы при первых признаках атаки открыла ураганный огонь, разнося всё, что за тем поворотом. В этом секрет успеха.
— Я учту, — с ноткой раздражения ответил Лямкин.
— Далее, — продолжил я, показав на Ксению, — вот эта девочка — дочь местного олигарха, по фамилии…
— Попов, — подсказала она, — Попов Сергей Константинович.
— Так вот, он, папа её, сейчас обивает пороги вашего начальства и суёт охапками взятки, с целью вытащить её на Большую землю.
— Приказ никого не выпускать. На дочерей олигархов это тоже распространяется. Если начальство прикажет напрямую, тогда пропущу.
— А пропустите сейчас, — встрепенулась Ксения, — я заплатить могу. Сколько скажете.
Зря она это сказала. Лямкин скрежетнул зубами, злобно прищурился, потом медленно, с расстановкой проговорил:
— Свои деньги, девушка, оставьте при себе. И отвыкайте от мысли, что всё на свете можно купить. Там, за колючкой, куча народа. Такие же граждане страны. И только для спасения остальных, мы перекрыли им путь. И будет ошибкой думать, что можно выкупиться из подобной ситуации. Более того, лучше и не пытаться. Будь вы не дочерью, а сыном олигарха, я бы вас просто прогнал, подбадривая пулями под зад. Считайте это классовой ненавистью.
— Опять? — она жалобно посмотрела на меня.
— Привыкай, — ответил я, — пока в избушке поживёшь. Надежда Васильевна тебе умереть не даст. Не исключаю, что в ближайшие дни всё это закончится. Не знаю только, в чью пользу.
— Автомат просить бесполезно? — спросил я у майора, обернувшись, — мне с дронами воевать ещё.
— Отчего же, — майор махнул рукой и из-за стены мешков выскочил солдат, который передал ему вещмешок и автомат. — Держите, если завтра ваша информация подтвердится, приходите, ещё побеседуем.
Я развернулся и, взяв за руку Ксению, бодро зашагал в сторону частного сектора. Надо избушку выбрать, чтобы отлежаться было где. Уже на подходе к ближайшей ограде услышал выстрел. Ружьё. Перехватив поудобнее помпу (магазины к автомату ещё не снарядил), медленно двинулся вдоль забора в ту сторону. Забор из тонкой жести никакой защиты не давал, но меня, хотя бы, не видно.
Подходя к повороту, за которым и происходили события, я приложился к ружью. Заряжено картечью, расстояния здесь небольшие. Неудобно только вправо поворачиваться. Набрав воздуха в грудь, я вынырнул из-под прикрытия забора. Но выстрелить не успел. Один из нападавших стоял на улице, приложив к плечу карабин и выцеливая кого-то за забором. Меня он не видел, но и я выстрелить не успел. Откуда-то сбоку хлопнул второй выстрел, и мужик рухнул на землю, обильно обдав кровью щебень дорожки. Я ещё подумал, что голову, куда пришёлся заряд картечи, могло и разорвать, но, видать, пороха мало положили.
Приблизившись вплотную, я понял причину. Голова убитого почти целиком состояла из металла, на который кое-как натянули кожу. Вместо швов применили скрепки, подозреваю, канцелярские.
С тихим скрипом отворилась калитка. Моё ружьё уже висело за спиной, поэтому на звук я вскинул пистолет, но тут же его опустил. Из калитки с дымящимся ружьём в руках вышла Надежда Васильевна. Лицо её было бледным, дыхание вырывалось с хрипами. Нелегко ей дались эти выстрелы. Мало уметь стрелять. Нужно ещё уметь стрелять в людей. Более того, в вооружённых людей.
— Вроде, всё, — убитым голосом произнесла она, — других не было. Надеюсь, и не придут больше.
Глаза старушки внезапно расширились, а рука стала подниматься, чтобы указать на что-то за моей спиной. Я догадывался, что там, вот только обернуться уже не успевал. Две чудовищно сильных руки схватили меня за шею и уже через миг придавили к земле. Стальные пальцы сомкнулись на горле, а перед носом у меня повисла окровавленная физиономия, где из-под рваного мяса торчали провода. Старушка начала переламывать стволы, я хотел крикнуть, чтобы она не делала этого. Если в железную башку, которая в двух сантиметрах от моего лица, прилетит горсть рубленого свинца, мне точно не поздоровится.