- Когда это было?
- Четыре месяца назад.
- Где?
- Здесь. Ну, не совсем. На границе, в пустынном районе.
- Я уже была здесь?
- Да. Не в самом городе, но в этом месте.
- Зачем?
- Зачем ты пришла сюда? Ты это хочешь узнать?
- Да!
- Прости, Одри, но я не могу ответить на этот вопрос.
- Ты не знаешь?
- Знаю, но не могу.
- Но ты же сказал, что ответишь…
- Ты сама просила меня об этом тебе не рассказывать.
- Я не понимаю…
Чонгук опустил глаза и стал перебирать руками.
- Мне жаль.
- Ты, правда, помогаешь мне? Могу ли я доверять тебе?
- Да, ты можешь мне доверять, - сразу ответил он.
- Но потом, ты все же ответишь на все мои вопросы?
- Да, я тебе обещаю.
- Я не верю в обещания.
- Но раньше верила.
Я замолчала. Он тоже больше ничего не говорил. Атмосфера в комнате начала становится напряженной.
- Так, что дальше?
- Что? – он о чем-то задумался.
- Что мы будем делать дальше?
- Несколько дней придется побыть здесь, а потом мы тебя увезем. Пока наш Совет не знает о тебе, ты будешь здесь в безопасности, но потом…
- Совет? У вас тоже есть Совет?
- Ага. Наш мир ведь строили люди. Но в отличие от вашего, наш Совет узнает обо всем последний, причем, не проводит такие мероприятия, как суд. Они нечего не разбирают и не расследуют.
- Откуда ты знаешь о суде, и о нашем Совете?
- Я…, - он замялся.
- Это я тебе рассказала? Я не понимала, когда они говорили о распространении информации. Но, похоже, именно это они и имели в виду. Я рассказала все тебе.
- Одри,
- Зачем я тебе это говорила? – Я схватилась руками за голову.
Кровать прогнулась, когда он сел на нее, и я скатилась в его объятия. Он обнял меня одной рукой за плечо, а другой подавал мне платок, так как я уже вовсю рыдала. Все-таки это не так приятно – не помнить своего прошлого, даже его части.
Через рубашку я чувствовала, как бьется его сердце. Удары были нечастыми, но сильными. У «нелюдей» обычно так и происходит, они гораздо выносливее и сильнее людей. Потому их и изгнали в это место.
Мне стало так тепло… Все вокруг словно растворилось, и единственное, что осталось – это непрекращающийся стук его сердца.
Я резко пришла в себя и отодвинулась от него. Стало не по себе от того, что я показала ему свои слезы, но вернуть было уже ничего нельзя. Отдав ему платок, я вытерла слезы руками и встала.
Он взял платок и задумчиво посмотрел на него.
- Я бы хотел все вернуть обратно, - проговорил он, не отрывая глаза от платка, будто слышал мои мысли.
Тут уже мне захотелось его обнять, но здравый смысл не позволил мне этого сделать.
В дверь постучали.
- Кто там?
- Это я. Открой, - прозвучал голос Маффи.
Чонгук открыл дверь. Было сложно называть его этим именем.
Маффи вошла легкой походкой и с улыбкой на лице.
- Привет! У меня хорошие новости.
- Какие?
- Почему ты до сих пор в этом? – обратилась она ко мне.
- Не было времени, - ответил Чонгук.
- Короче, - она перевела взгляд на него, - машина готова, ребята тоже. Можем начинать хоть сейчас.
- Сейчас опасно. Лучше утром, когда будет еще темно.
- Ладно, - Маффи подошла к шкафу и, подпрыгнув, достала с его верха сверток одежды, что я купила. – Переоденься. А нам нужно поговорить, - она серьезно посмотрела на Чонгука.
- Да, - сказал он, и они вместе вышли из комнаты.
Напряжение в их взглядах заставило меня что-то заподозрить. Я колебалась, стоит ли подслушивать их разговор, но я не сдержалась и прислонила ухо к двери.
- Как она? – голос Маффи.
- Лучше, чем могло быть.
- Она вспомнила?
- Ты же знаешь, что это невозможно, - обиженно ответил Чонгук.
- Ну, а вдруг…
- Вряд ли.
Я отошла от двери.
Уже переодевшись, я не стала продолжать свое шпионство. Начав блуждать по комнате, я остановилась у картины на левой стене: на черном фоне брызги красного, желтого, оранжевого цветов, а в центре лицо – размазанное, расплывчатое, искореженное, словно лицо сливается с каплями огненных цветов. Глаза закрыты, растянутый рот.
Эту картину нельзя назвать красивой, очаровывающей, да и жуткого ничего в ней нет, но все же что-то приковывало к ней взгляд.
Стук в дверь. И я машинально ответила:
- Да?
Чонгук вошел один.
- Где Маффи?
- Она пошла домой.
- Кто она тебе?
- Ты ревнуешь? – Он резко оживился и подарил мне сияющую улыбку.
Я не поняла его веселья, и продолжала упорно молчать и смотреть на него, пока он не вздохнул, и устало произнес:
- Она моя кузина.
- Сестра?
- Да.
Я обернулась обратно к картине.
- Нравится?
- Нет, не очень, - я помолчала, потом спросила: - Где ты ее взял?
- Картину нарисовал мой прапрадед.
- Он был человеком?
- Нет. Он один из первых мутировавших.
- Что он пытался передать в своей картине?
Я почувствовала на себе его взгляд, но боялась посмотреть на него. Наконец я собрала всю волю в кулак и повернулась к нему.
- Что? – громко сказала я.
- Современные люди не знают, что художники пытались что-то передать в своих картинах.
- Что ты хочешь сказать?
- Не стоит задавать вопросов, на которые ты знаешь ответы.
- Считаешь себя самым умным? – вдруг выпалила я.
- Я прочитал много книг, даже больше чем ты. – Я понимала, что он меня просто дразнит. Но меня уже охватило раздражение, а лицо налилось краской. Я и так не занимала первые места по самообладанию, а тут меня специально выводили из себя.
- Знаешь, что! Может ты и прочел больше меня книг, но я получила образование от самых лучших педагогов города.
- Знаю! Я так же тоже в курсе твоего образования, и обладаю им не хуже тебя. Так что можешь расслабиться. Все равно уровень моего интеллекта выше твоего.
Мне казалось, что у меня сейчас повалит пар из ушей.
- Ты… Да как вообще… - Я не могла подобрать слов, на что он самонадеянно улыбался. – Сначала попробуй доказать!
- Уже, - он ухмыльнулся. – Мы писали тест. И мой результат был почти вдвое больше.
Я уже собиралась высказать ему все, что я о нем думаю, как вдруг он наклонился и поцеловал меня. Я замерла, перестала дышать, невыносимая волна жара прошла по всему телу.