Странно. Мысли о суициде мне явно несвойственны, иначе бы не носил погоны столько лет, но тут, сами понимаете, случай особый. Как знать, возможно, самоподрывом решу проблему полностью. Вопрос: что тогда со мной станет? Снова проснусь здесь? Или в другом месте? Или вообще не проснусь? Плевать! Даже если и так. Всё лучше, чем каждый раз одно и то же переживать. Всё, так и сделаю. Нужно остановить колесо, мать её, сансары.
С этими мыслями я встал и решительно направился к выходу. В раздумьях успел выпить оба флакона с глюкозой и съесть печенье. Сил прибавилось, теперь самое время посетить хоромы местного олигарха. Как его там? Попов? Неважно, главное, чтобы пистолет не забыл припрятать.
Немного подумав, я решил прогуляться по больнице в поисках полезных предметов. Завёрнутый в бумагу скальпель занял своё место в кармане, вряд ли здесь найду оружие, но еда должна быть.
Поход по отделению дал мне внушительных размеров пакет с едой. В основном, правда, сладости, большей частью засохшие. Как бы то ни было, а с голоду не умру. Со спокойной душой покинул здание больницы и направился к элитному дому. Попасть внутрь труда не составит, стёкла вынесены начисто, а решёток там нет. Не нужны они, круглосуточная охрана дежурит, и всё видеокамерами утыкано. Надеюсь, мародёры уже ушли.
Доковылял минут за сорок, дважды присаживался отдыхать. Никто мне по дороге не встретился, не попытался убить или ограбить. Дом встретил меня тишиной, я подошёл к окну и, приподнявшись на носках, заглянул внутрь. Классовая ненависть в этот раз оказалась вполне умеренной, квартира была ограблена, но без большого разгрома обошлось. Мебель на месте, ничего не разбито, часть вещей осталась на месте. Лезть в окно не пришлось, дверь была не просто распахнута настежь, её сорвало с петель. Открытой была и дверь в квартиру. Попав внутрь, я осмотрелся. Полезных вещей в обозримом пространстве не наблюдалось. Плазменный телевизор в половину стены остался неповреждённым, да только какой в нём смысл? Холодильник выпотрошен полностью, кладовка тоже вывернута, гардероб пуст. Ну, и ладно, я сюда за другим зашёл.
Быстро отыскал нужную комнату и начал ковырять плинтус скальпелем. Пластик, похожий на дерево, быстро подался, между стеной и плитой паркета был миллиметровый зазор, можно при желании пальцем ковырнуть. Ну, пальцы у меня не казённые, они мне ещё пригодятся, поэтому в щель я сунул кончик скальпеля. Нажал. Сталь опасно согнулась, но выдержала, плита соскочила с места и съехала в сторону.
Так, что тут у нас? Деньги оказались на месте, золото тоже. Любопытства ради пролистал документы. Генеральная доверенность на управление активами, право собственности, долговые обязательства. Короче, бесполезная макулатура. Наконец, я схватил пластиковый футляр. отковырнул замок, открыл.
Пистолет был на месте, только уже не хромированный «Вальтер», а воронёный «Люгер Р-08», известный также, как Парабеллум. Любил Ксюшин батя атрибутику Третьего рейха. Но это хорошо, пистолет есть, патроны на месте. Никогда таким не пользовался, но справлюсь, не глупее других.
В карман пистолет не поместился, пришлось засунуть сзади за резинку штанов. Неудобно без ремня, но в спортивных штанах таковой не предусмотрен. Запасную обойму и оставшиеся восемь патронов просто положил в карман, застегнув молнию. Пора идти. Я подошёл к окну и собрался, было, выпрыгнуть, но что-то меня остановило. Пригнуться я успел за полсекунды до того, как за окном проплыла знакомая серебристая туша дрона.
Я прижался к полу, задержав дыхание. Видел он меня? Не знаю, но шевелиться пока рано. Изо всех сил напрягая слух, я пытался различить цоканье металлических ног. Ничего. Осторожно приподнявшись, выглянул одним глазом на улицу. Пронесло. Рано мне пока с дронами встречаться.
Дом я покинул не через окно. Осторожно выглянул в дверной проём подъезда. Нигде никого. Стараясь не наступать на битое стекло, быстро пошёл по улице. То есть, это так говорится, что пошёл быстро, а на деле скорость вряд ли превышала четыре километра в час. Первый день, ещё не восстановился. Ноги не слушаются, сердце бешено стучит, в лёгких слышны хрипы. Два дня на то, чтобы отлежаться, у меня есть. Жаль, что подарка для старушки не прихватил, но она добрая, с пустыми руками примет, накормит и спать уложит, а шрамированных хулиганов я и сам угомоню.
Всё же добраться без приключений не получилось. Уже на выходе меня окликнули. Молодой парень, лет двадцати, одетый, как и я, в спортивное, только, в отличие от меня, крепкий с широкой мордой и бычьей шеей. В руках он держал фомку, явно прервал мародёрство, чтобы со мной потолковать.
— Стоять! — он определённо получал удовольствие от своего превосходства, — иди сюда, доходяга. Кто такой? Какого беса сюда забрёл?
— Своей дорогой иду, — тихо ответил я, показывая направление, — туда, на кордон.
— И чего ты там забыл? — парень подошёл ближе, а из двери подъезда ближайшего дома вышел его коллега с ружьём. Отлично, вот и подарок для бабушки. — С вояками потолковать решил, так не переживай, они тебя быстро на фарш пустят, хотя какой с тебя фарш.
Парню этому в разговоре со мной не было абсолютно никакой пользы, лучше бы делом занялся, не зря ведь фомку в руках держит. Но ему было важнее выказать своё превосходство, и он продолжил прессовать приблудного доходягу.
— А ну, выворачивай карманы, — весело проговорил он, подходя ко мне вплотную, — чего наворовать успел? Давай быстрее шевелись. Ааааа…
Скальпель вошёл ему в живот легко, словно прокалывая воздушный шарик, он погружался всё глубже, пока полностью не скрылся в желудке неудачливого мародёра, а глаза его становились всё больше. Напарник его насторожился, но ружьё повернуть не успел. Когда первый упал, ствол Люгера был уже направлен, куда надо, и мне потребовалось только полсекунды, чтобы нажать на спуск. Во лбу второго мародёра образовалась кровавая дыра, после чего он благополучно рухнул назад. Я присел у лежавшего на земле раненого.
— Вот скажи мне, парень, какого чёрта ты привязался к доходяге, который просто шёл мимо? Неужели нельзя было внимания не обращать? А теперь поздно, в желудке у тебя десять сантиметров острой стали, которая уже в нескольких местах проткнула стенки. Шансов нет, от слова совсем. Медицина осталась по ту сторону кордона. Хочешь помучиться или добить тебя?
Он попытался что-то сказать, но вместо этого изо рта у него потекла кровь. Жалобно взглянув на меня, он кивнул. Я прислонил пистолет к виску. Он закрыл глаза. В этот раз пуля прошла навылет, выбив приличный кусок черепной кости, на асфальте растекалась огромная лужа крови.
Я поднял ружьё. Вертикалка. Двенадцатый калибр. При ближайшем осмотре оно оказалось ещё и незаряженным. В кармане убитого, впрочем, нашлось четыре патрона. Два с пулей, один с картечью, один с дробью номер три. Надежда Васильевна обрадуется.
Дальнейший мой путь ничто не омрачало, никто больше не попытался меня убить или ограбить. То ли ружьё на плече действовало, то ли просто в этом ауле никто не жил. Как бы то ни было, а скоро я подошёл вплотную к частному сектору, где быстро отыскал нужный дом и постучал в калитку.
Мне никто не ответил. Не случилось ли чего? Я быстро огляделся. Никого вокруг не было. Толкнул калитку, открывалась она вовнутрь. Не заперто. Открытой настежь оказалась и дверь в дом. Точно что-то не так.
Стараясь не шуметь, я прокрался в дверь. Увиденная картина позволила понять, что именно произошло. Надежда Васильевна лежала на полу. Она была в сознании, но седые волосы в крови, а на полу уже успела собраться красная лужица.
Спиной ко мне стояли двое, один был в майке, под которой хорошо видны были блатные татуировки, второй надел камуфляж, который тоже не особо срывал его уголовную сущность. Оружия у них не было, только короткие куски арматуры, сразу и оружие, и лом.
Можно было попробовать обойтись без стрельбы, но скальпель был безнадёжно утерян, а без него я мог и не справиться. Поэтому я просто достал пистолет и дважды выстрелил. В спину. Оба тела с грохотом упали на пол. Пол всё равно придётся отмывать, а вот стена испорчена основательно. Пули прошли навылет.
Прихватив полотенце, висевшее на спинке кровати, я подошёл к старушке. Промакивая кровь, которая текла из небольшой раны на темени, я поинтересовался:
— Надежда Васильевна, как же вы так подставились? Нужно было дома сидеть, пока они не уйдут. Встать сможете?
— Смогу, — слабым голосом ответила она, — а прятаться я не могла, они сразу ко мне в дом зашли. Требовали ценности. Идиоты. Были бы у меня ценности, я бы тут не жила.
— Охотно верю, — сказал я, поднимая её лёгкое тело за подмышки, — сам по дороге двух таких встретил, оба сейчас там лежат. Казалось бы, весь город в распоряжении, но нет, надо и людей потрясти, вдруг, чего выпадет.
Старушка оказалась обладательницей внушительных размеров аптечки, тарой для которой служил небольшой чемодан. Будучи отнюдь не врачом, я не знал назначения большинства лежавших тут лекарств, на перекись и бинты найти сумел. Обработав рану, я наложил повязку-чепец, хотя она и осталась недовольна, мол, присохнет, как потом отдирать. Не знаю, как. В моей реальности этого «потом» всё равно не будет. Покопавшись в таблетках, нашёл анальгетик и успокоительные, так что уже через десять минут старушка благополучно дремала.
С великим трудом я выволок трупы поочерёдно во двор. Где лучше закопать? Или не закапывать? Подвесить на ближайшем столбе в назидание остальным? Вряд ли у меня подобное получится, я их пять метров протащил с перекурами, и то уже в глазах потемнело. В огород отволоку, там и закопаю, удобрение будет. Но позже, сейчас у меня другие дела. С Лямкиным поговорю, а дальше уже начну обживаться.