Мадж попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то жалкая, больше похожая на гримасу боли.
Бен поднес кружку с кофе к губам, пристально глядя на Мадж своими светло-голубыми холодными глазами.
Кэйл громко вздохнул и резко отодвинул свою тарелку.
— В деликатности тебе не откажешь, Бен, — язвительно заметил он.
— Не принимайте это близко к сердцу, Мадж, подключился к разговору Дрю. — Просто Бен относится к делам других людей, как к своим собственным.
— Это наша общая семейная особенность, — добавил Кэйл и бросил на Бена красноречивый взгляд.
Дрю решил, что Бену сказали все, что о нем думают и пора налить себе стакан сока.
Но на Бена увещеванья братьев не подействовали.
— Извините, Мадж, я не имел в виду…
— Все в порядке, Бен. — Как бы она была счастлива, будь у нее хоть кто-нибудь, кто так же любил бы и заботился о ней, как Бен о своих братьях! Что вы хотели узнать?
Бен отодвинул свою тарелку и, подавшись вперед, уперся локтями в стол.
— Что-нибудь, что помогло бы нам установить вашу личность.
— Ну… — неуверенно произнесла она, положив нож на край тарелки с почти нетронутой едой.
— Она ничего не помнит, — перебил старшего брата Кэйл. — Напоминая ей об этом, ты только лишний раз расстраиваешь ее.
— Поверь, Бен, Кэйл знает, что говорит, — вставил Дрю.
Мадж по достоинству оценила заступничество и Кэйла, и Дрю, но, с другой стороны, она же не какая-нибудь кисейная барышня, которая сразу упадет в обморок, едва ей зададут прямолинейный вопрос! До каких пор она будет изображать из себя беспомощную жертву обстоятельств?
Она знала, что ее прошлое — тайна за семью печатями, но еще больше беспокоило то, что и будущее представлялось не менее туманным и неопределенным. Пришло время, когда Мадж Лярю должна остановиться, оглядеться и круто изменить свою судьбу.
Вспомнить что-нибудь значительное из своей жизни она не может, но, несмотря на это, она никому не позволит посягнуть на свою независимость.
И начнет защищаться прямо сейчас, с перекрестного допроса Бена.
Она сделала глубокий вдох и пристально посмотрела ему в глаза.
— Меня зовут Мадж Лярю, но я не уверена, что это мое настоящее имя. Как мне кажется, я взяла это имя и фамилию с надгробия, прогуливаясь по кладбищу.
Дрю закашлялся, чуть не подавившись куском бекона.
— Мадж, не…
Она предостерегающе подняла руку, чтобы не дать Кэйлу закончить фразу. С нескрываемой бравадой она откинулась на спинку стула и, закинув ногу на ногу, обратилась к Бену:
— Кроме того, как только что вспомнила, я училась в институте.
Бен пожал плечами.
— Это еще не значит, что вы были студенткой, вы могли ходить в институт повышения квалификации.
Мадж почувствовала, что начинает раздражаться, но не могла понять, почему это происходит: то ли от тона, каким с ней говорил Бен, то ли из-за своих неубедительных ответов.
— Этим утром я еще вспомнила, что предпочитаю книги кинофильмам и телевизионным передачам. И что мой любимый писатель — Уильям Фолкнер. Я так же имею собственное суждение о произведениях Ибсена и Теннесси Уильямса. Я также могу с уверенностью сказать, что хорошо разбираюсь в стрелковом оружии и охранных системах.
— Мадж, уймитесь, — с укором проговорил Кэйл, сраженный ее последним откровением, которое имело эффект разорвавшейся бомбы.
— Я также твердо знаю, чего я не люблю, — не обратив внимания на его замечание, продолжала она.
Мадж многозначительно посмотрела на Кэйла, но он выдержал ее взгляд, понимая, что она сейчас чувствует.
— Я не люблю, когда мне диктуют, что я должна делать, — сказала она, смерив каждого из братьев насмешливым взглядом. — И что мне не нравится больше всего, так это полная неизвестность в отношении моего настоящего имени и домашнего адреса, — добавила она.
Она посмотрела на Бена.
— Вот все, что я знаю. Должна заметить, что я еще очень не люблю, когда вмешиваются в мою жизнь.
В холодном взгляде Бена она уловила нечто, напоминающее вынужденное уважение.
— Все как есть, — подвел Бен итог ее исповеди.
Она облегченно вздохнула и улыбнулась ему.
— Да, все как есть, — повторила она.
Кэйл и Дрю обменялись многозначительными взглядами.
— Вы кое-что забыли, — сказал ей Кэйл.
— Что же? — спросила она. У Кэйла и Дрю был вид заправских заговорщиков.
— Вашу вспыльчивость, — сказал Кэйл, глядя на нее своими небесно-голубыми глазами.
— Вот именно, — добавил Дрю, покачав головой.