После пары часов блужданий Стеша уже почти не соображала. Мертвые сырые коридоры, в которых не было ни души, не кончались, она уже бежала и не могла остановиться в этом зловещем марафоне без финиша. Плакала, кричала, ругала себя и умоляла Мишу скорее проснуться и найти ее, вымокшую в грязных лужах.
Вдруг в очередном пролете лабиринта телефон пиликнул. Стеша от неожиданности поскользнулась, упала и ошарашенно сжала в руках аппарат, очумевший от шквала смсок. Секунд двадцать спустя раздался звонок:
— Алло! Алло! Кто это? Стеша, это ты?! Господи, Стеша, скажи, что это ты! Умоляю!
У нее не хватало сил сглотнуть слюну и выдавить хоть звук из пересохшего горла, она смогла только тихо прохрипеть:
— Вася, да, это я… Забери меня, пожалуйста, сейчас скину координаты, где-то рядом должен быть люк или дверь…
***
Мир снаружи был ослепительно свеж и оглушительно мелодичен. Ни запаха плесени и канализации, ни гулкого эхо коридоров… Осень еще звучала сверчками, но при этом уже и шуршала сухими листьями, а поднимавшаяся от речушки сырость будоражила забытыми ощущениями.
Ветер обдал Стешу колючим холодом, мокрая юбка налипла на кожу, и Василий поспешил снять с себя ветровку, чтобы укутать озиравшуюся по сторонам женщину. Она не могла надышаться и наглядеться на этот мир под растущей луной, на редкие светящиеся окна в домах, на светофоры, на тусклый блеск асфальта. Немое недоумение Васи встречало в ней только оторопь — пока они с Мишей сидели в затхлом городском подземелье, жизнь шла своим чередом.
Вася не мешал. Ждал. Честно говоря, ему не верилось в происходящее. Он давно уже утопил свое горе по безвременно ушедшей подруге в сивухе, едва оправился от последствий запоя и только пару месяцев как вернулся к нормальной жизни.
Дома ему еще предстоит объясниться с девушкой, с какой стати он сорвался посреди ночи из квартиры, а пока надо было срочно решить, не галлюцинация ли перед ним и что теперь делать со Стешей. Внезапно промелькнувшую безумную мысль затолкать несчастную обратно в канализацию он отмел сразу же. Хотя и отметил, что такая вообще возникла.
И пока Вася застыл на сокрушениях о том, каким идиотом надо было быть, чтобы сразу после получения смски "Абонент снова в сети" ринуться звонить, Стеша в сдавленных бессильных рыданиях прижалась лбом к его груди.
Делать нечего — поехали на дачу. По-прежнему молча. Стеша по-прежнему впитывала в себя окружавшую ее реальность, стараясь ничего не упустить. Она не просто скучала — до оскомины тосковала по дорожной пыли, белой, словно старые кости, щебенке, по звездам и теням от деревьев, по перебежчицам-кошкам, мелькавшим блеклыми спинами у подъездов и заборов. Шумный и неуклюжий ежик в снт снова вызвал в ней бурю эмоций и слез.
— Спасибо, Вась. — Она смогла наконец что-то промолвить, когда он после недолгой борьбы с электрическим щитком включил свет в сенях.
— Да… ладно… — Он вздохнул, не зная, куда деть глаза. Проводил Стешу в ванную, достал какую-то одежду и поехал в магазин.
Оля умела ждать и терпеть, поэтому и не звонила, но хорошего в этом мало — взрыв и вынос мозга дома был обеспечен. А раз скандала все равно не миновать, имело смысл оттянуть неизбежное и провести остаток ночи на даче. На всякий случай к хлебу, сыру и овощам он захватил и коньяк.
***
Миша вне себя от ярости орал на кого-то в трубку телефона. Все рухнуло именно тогда, когда он было убедился, что Стеша оставила свое дурацкое стремление до всего докопаться, смирилась с их положением и стала робкой и послушной. С месяц назад он убрал охрану тоннеля и был абсолютно доволен образовавшейся стабильностью их супружества.
Теперь же гениальная идея, родившаяся на волне пандемии, с треском провалилась, а вернуть Стешу стало возможным только силой. Что ж, значит так… Впрочем, сначала следовало наведаться к ее так называемому коллеге по работе, если он еще не спился окончательно…
***
Рассвет обескураживал, хотя голова от коньяка и была тяжелой и заторможенной. Близость аэродрома придавала особенный шарм: низко пролетавшие самолеты ловили на себе насыщенные розово-оранжевые лучи и вспыхивали на несколько секунд в небе, чтобы затем рутинно уплыть восвояси.
Стеша тщетно пыталась уговорить себя выспаться: рой запоздалых озарений, наболевших сожалений и злобных разочарований гнал сон прочь. Некуда и не к кому было идти, некогда и нечего ждать. Миша наверняка уже на следующий день будет здесь, и от этого психа, кажется, лучше держаться подальше.