Диабетий. Идиоты, это из другого спектакля! Дорис. Удачи тебе, Фидипид.
Венди. Да, удача тебе понадобится.
Диабетий. В каком смысле?
Венди. Ой, Боб такой затейник!
Дорис. А когда станем свободными — приляжем, и, может, у меня наконец получится.
Гепатитий (выглядывая из-за кулисы). Иногда помогает немножко травки перед этим делом. Диабетий. А ты тут при чем? Ты же драматург! Гепатитий. У драматургов тоже есть свои слабости. (Скрывается.)
Дорис. Ну, иди.
Диабетий. Иду.
Хор. Так отправляется в путь Фидипид. Важные вести несет для царя он Эдипа.
Диабетий. Царя Эдипа?
Хор. Да.
Диабетий. Я слышал, он сейчас живет с мамой.
Дует ветер, сверкают молнии. Раб пускается в тяжкий путь.
Хор. По глубоким горам, по высоким долам…
Диабетий. Высоким горам, глубоким долам. Откуда этот хор набрали?
Хор. Фурии властны над всем.
Диабетий. Фурии небось сейчас обедают с Парками в Чайнатауне. Наверно, сидят себе у Хонга в «Холодной лапше».
Гепатитий (из-за кулисы). У Сэма Во вкусней. Диабетий. У Сэма Во всегда очередь.
Хор. Нужно спросить Ли, он проведет. Не за спасибо, конечно.
Гепатитий скрывается.
Диабетий (вдохновенно). Еще вчера я был жалким рабом, вещью среди вещей моего хозяина. А ныне несу послание царю, подумать только, самому царю! Целый мир открывается передо мной. Скоро я буду свободен. Я впервые понял, что человеческие возможности — безграничны. И теперь мне так хочется бросить всю эту затею!.. Ладно, что говорить…
Хор. Дни превращались в недели, недели в месяцы, но Фидипид не повернул назад.
Диабетий. А нельзя уже выключить ветродуй, а?
Хор. Жалкий смертный — Фидипид.
Диабетий. Я устал, я ослаб, я болен. Я больше не могу. У меня дрожат руки.
Хор начинает мычать медленный дикси.
Повсюду смерть, война, нищета и голод. Брат идет на брата. Юг мой, Юг, ты славен традициями, а Север — промышленностью. Президент Линкольн посылает союзные войска уничтожать плантации. О, старый мой гомстед[2]… Хлопок по реке плывет.
Входит Гепатитий и молча смотрит на него.
И бедняжечке мисс Еве[3], ах, не перейти по льду!.. А генералы Борегар[4] и Ли[5]… То есть… (Встречает остановившийся взгляд Гепатития.) Я… я отвлекся.
Гепатитий хватает его за шиворот и тащит в сторону.
Гепатитий. Поди-ка сюда! Ты что ж это творишь? Диабетий. Ну где дворец? Я тащусь уже бог знает сколько! Это называется пьеса? Где, черт побери, этот проклятый дворец?
Гепатитий. Всё, ты уже во дворце, и перестань гробить мне пьесу. Стража! На выход, пошел.
Входит могучий Страж.
Страж. Кто ты?
Диабетий. Фидипид.
Страж. Что привело тебя во дворец?
Диабетий. Во дворец? А я во дворце?
Страж. Да. Перед тобой — царский дворец, одна из прекраснейших построек в Греции. Мрамор, величественная архитектура, умеренная квартплата.
Диабетий. У меня тут послание для царя.
Страж. А, да. Он ждет.
Диабетий. У меня пересохло в горле, и я уже забыл, когда ел.
Страж. Я позову царя.
Диабетий. И может, захватишь бутербродик? С ростбифом?
Страж. Я пошел за царем и бутербродом с ростбифом. Как приготовить?
Диабетий. С кровью.
Страж (достает блокнотик, записывает). Один раз с кровью. Гарнир?
Диабетий. А что есть?
Страж. Так, посмотрим… сегодня… горошек или печеный картофель.
Диабетий. Один раз картофель.
Страж. Мороженое?
Диабетий. Пожалуй. И слоеные «бантики» с корицей, если есть, — и царя.
Страж. Хорошо. (Уходит ворча.) Подайте ему ростбиф с кофе…
Через сцену, фотографируя, идут Парки.
Боб. Ну, как тебе дворец?
Диабетий. Да, великолепно.
Боб (протягивая жене фотоаппарат). Щелкни-ка нас вместе.
Диабетий. Я думал, вы уже в Нью-Йорке.
Венди (разводя руками). Парки всюду Парки.
Боб. Планируешь одно, выходит другое. Не парься. Диабетий (наклоняется понюхать цветок в петлице у Боба). Какой милый цветочек.
Из цветка ему в лоб ударяет струя воды. Парки хохочут.
Боб. Прости. Не сдержался. (Протягивает руку.)
Диабетий пожимает ее и получает удар током.
Диабетий. А-ааааа!
Парки уходят смеясь.
Венди. Такой затейник, такой затейник!
Диабетий. Ты ведь знал, что он меня подставит.
Хор. Он — мудак.
Диабетий. Нельзя было предупредить?
Хор. Наше дело сторона.
Диабетий. Сторона? Вот так недавно зарезали женщину в метро: шестнадцать человек видели, никто не вмешался.
Хор. Не шестнадцать — семнадцать. Писали в «Дейли ньюс».
Диабетий. А если бы хоть у одного хватило мужества, глядишь, она сегодня была бы с нами.
Женщина (входит; в груди торчит нож). Я с вами.
Диабетий. Зачем я заговорил об этом.
Женщина. Всю жизнь спокойно ездила с этой станции. Стою, читаю «Пост», вдруг шесть ублюдков — наркота, подонки — кидаются на меня и валят с ног.
Хор. Какие шесть — трое!
Женщина. Три, шесть… у них был нож, и они хотели денег.
Диабетий. Надо было дать.
Женщина. Я дала. Все равно зарезали.
Хор. Таков Нью-Йорк. Последнее отдашь — и все равно зарежут.
Диабетий. Нью-Йорк? Да всюду одно и то же. Мы тут как-то идем с Сократом по центру Афин, вдруг выскакивают два спартанца откуда-то из-за Акрополя и требуют кошельки.
Женщина. И что?
Диабетий. Сократ им в два счета доказал, что зло — это невежество.
Женщина. И?
Диабетий. Сломали ему нос.
Женщина. Ну, будем надеяться, ты принес царю добрые вести.
Диабетий. Надеюсь, храни его бог.
Женщина. Храни тебя бог.
Диабетий. Спасибо, ну да, а… в каком смысле храни меня?
Хор (многообещающе). Ха-ха-ха!
Освещение становится тревожным.
Диабетий. Свет меняется. К чему бы? Что будет, если вести плохие?
Женщина. Во времена античности гонец, приносивший царю добрую весть, получал вознаграждение.
Хор. Бесплатный абонемент в кино на Восемьдесят шестой стрит.
Женщина. Но если весть была недоброй…
Диабетий. Не рассказывайте, не надо.
Женщина. …о царь мог казнить вестника.
Диабетий. А мы во временах античности?