Впрочем, сегодня к гармоничному букету жизнерадостных мыслей добавилась еще одна — новая, свеженькая. Стычка с кайром Джемисом не шла из головы. Скверный это был случай, если задуматься. Такого происходить не должно.
Джемис позволил себе пререкание с лордом, да еще и в присутствии свидетелей. Возможно, справедливость была на его стороне. Возможно, не Эрвину следовало решать, как поступить с раненным слугой Джемиса. Но суть не в том, кто прав, а кто виноват. Суть в том, что Джемис зарвался, а Эрвин спустил. Прозевал тот короткий решающий момент, когда нужно было показать твердость, жестоко пресечь спор и наложить наказание. А затем вмешался капитан Теобарт и окончательно испортил положение лорда. Он подтвердил приказ Эрвина, а строптивый кайр подчинился. Фактически выполнил то, что требовалось, но показал при этом, что повинуется лишь капитану, но не герцогскому сынку. На вечернем привале весь отряд узнает про этот инцидент. Даже если смолчит сам Джемис, то уж точно разболтают греи, помогавшие лекарю.
И вот возникает вопрос: чем окончится поход, если сорок вооруженных мужчин возомнят, что могут не подчиняться своему лорду?
— Теобарт, — позвал Эрвин. Капитан обернулся:
— Милорд?
О чем я, собственно, хотел спросить? Вы сознавали, капитан, какую дурость делаете, когда окунули меня носом в грязь? Не планируете ли вы, случаем, поднять мятеж?.. Теобарт терпеливо ожидал вопроса. Морщинистое суровое лицо, седая борода, обритый наголо череп. Глаза холодные, но ясные, без тени хитринки.
Капитан Теобарт знаком Эрвину с детства. Шестой сын небогатого кайра, в пятнадцать лет Теобарт уже и сам получил красно-черный плащ, а в двадцать сделался оруженосцем самого герцога Ориджина, Эрвинова отца. Они бились бок о бок на нескольких войнах. Говорят, Теобарт дважды спасал великого лорда от смерти. Говорят, один из долгов герцог вернул. Теобарт — не горячая голова. В Первой Зиме у него осталась жена и трое дочурок. Он надеется дожить до старости, получить от герцога кусок земли в награду за верную службу и оставить дочкам хорошее наследство.
Вне сомнений, герцог Ориджин приставил его к Эрвину в качестве няньки. Опытной такой, рассудительной, бритоголовой няньки, весьма скорой в обращении с мечом. По всей видимости, Теобарт действовал из одних лишь благих побуждений. Решил, что Эрвин не справится с Джемисом, вступился на стороне лорда. Добрый рыцарь, по идее, именно так и должен поступать…
— Где мы остановимся на ночлег? — наконец, спросил Эрвин.
— До заката еще около часа, милорд. Мы успеем подняться на уступ под южным склоном Орла, — Теобарт указал рукой, — там будет достаточно места для лагеря.
Эрвин огляделся. Тропа спустилась ближе к реке, и отряд как раз вышел на просторную поляну с несколькими приземистыми деревцами. Поляну, мурлыча, пересекал ручеек, вливался в речку.
— Капитан, заночуем тут, — скомандовал Эрвин.
— Милорд, из-за близости к воде здесь будет очень сыро. На уступе место более подходящее.
— Остановимся здесь, — повторил Эрвин.
— Да, милорд.
Капитан отдал приказ, отряд остановился, всадники спешились.
— Теобарт, — добавил Эрвин, — я хочу, чтобы этой ночью первую вахту нес кайр Джемис.
Капитан ответил очень спокойно — не возразил, а проинформировал:
— Ночная вахта — дело греев, а не кайров, милорд. Рыцарям редко дают подобные поручения.
— Я это знаю.
— Слушаюсь, милорд.
Эрвину остро захотелось отдать какое-нибудь абсурдное распоряжение: поставить шатры среди реки, пустить на мясо осла, отправить четверку кайров собирать эдельвейсы. Он всегда презирал лордов, проверяющих свою власть при помощи дурацких приказов, а вот сейчас на удивление хорошо понимал их чувства.
— Теобарт, велите разжечь для меня отдельный костер.
Обычно, останавливаясь на привал, разводили два огня: для греев и для кайров. Эрвин, имперский наблюдатель и механик присоединялись к рыцарям. Даже для двух костров топливо находилось с трудом: жесткие скрюченные деревца едва годились на дрова, валежника было мало, как и сухой травы. Третий костер означал лишний час поисков топлива в окрестностях лагеря и не давал никакой практической пользы.