- Бедное дитя, - пробормотал он. Даже урчание маленького мотора через десять минут не разбудило ее. Ли согнул прикрепленную жесть, которая регулировала смесь, затем быстро проверил соединение коротковолнового передатчика.
Он переключил на прием. Статика сердито заворчала ему. Незнакомый вид статики. Ее хныкающее завывание странно напоминало рев прошедшего шторма. Оно регулярно нарастало и падало.
Сквозь него, однако, он поймал какую-то станцию - и от услышанного он окаменел от страха. Некоторое время он слушал, поглощенный, затем вдруг заторопился разбудить девушку.
- Вы справились? - выдохнула она, вскакивая. - Я не собиралась спать - не время.
Он сильно схватил ее стройную загорелую руку.
- Элен, - спросил он. - Что случилось? Я только что слушал. Происходит что-то ужасное. Что это? Вы знаете?
Ее голубые глаза сверкнули в его сторону. Они были темными со сна и, подумал он, от страха. Быстро и резко ее голос спросил:
- Так что же вы услышали?
- Штормы, - сказал он коротко. - Феноменальные штормы. Жестокий холод не по сезону. Ледяные штормы даже в тропиках. Приливно-отливные волны. У атлантического побережья они убили уже, вероятно, тысяч сто человек. Коммуникации, конечно, везде разрушены. Растет паника.
Он притянул ее легкое тело к себе.
- Что-то произошло с воздухом, Элен. Вы знаете, что это? И когда это прекратиться?
Она медленно кивнула.
- Боюсь, я знаю, что это такое, - сказала она. - Мои послания не принесут спокойствия миру.
- Что это? Она освободила руку. - Нет времени рассказывать вам сейчас, - сказала она. - Я должна переговорить с Вашингтоном и Нью-Мехико. И с Лэйрдом Крагиным - если он еще жив. Наша работа здесь должна быть закончена к сегодняшнему вечеру. Когда наступит завтра, может, не быть никакого Манумоту.
Ли открыл рот.
- Но...
Торопясь к радио, она на секунду остановилась.
- Я покажу вам сегодня вечером, - пообещала она ему. - Если будет достаточно видно для телескопа и если мы будем живы к тому времени.
Она больше не обращала на него внимания. Он приготовил еду для себя, поел, затем потратил час на изготовление маленького убежища, возможно, более надежного против чего-то, что, как ожидала девушка, случится на рассвете. И затем, тяжелый от накопившейся усталости, он опять уснул.
Когда он проснулся, воздух на пляже был необычно холодным, и еще одна заря сверхъестественного великолепия горела красным в зените. Он зажег костер из леса, прибитого к берегу моря, выставил новую еду и позвал девушку. С благодарностью делая маленькие глотки из чашки с горячим кофе, она подарила ему короткую улыбку.
- У вас есть дар, Ли, - сказала она ему. - Дар, который тратился впустую. - Ее темные глаза изучали его. - Сейчас, я думаю, у вас есть очень маленькая возможность воспользоваться им.
Сидя молча какое-то время в пляшущих отблесках костра, она начала ссыпать холодный коралловый песок через свои пальцы в маленькие белые пирамиды.
- Если мои заключения оправдаются сегодня вечером, - сказала она, - я думаю, созидательные функции нашей сегодняшней цивилизации подойдут к концу. Планета, вероятно, останется пригодной для некоторых форм жизни. Люди могут даже уцелеть в таких местах, как Долина Смерти. Но это будет довольно странно, если человеческой расе удастся вернуть свое превосходство.
- Скажите мне... - начал Ли.
Она посмотрела на часы и стала изучать темнеющее на востоке небо. Через десять минут, - сказала она, - я смогу показать вам, показать вам, почему Земля в дальнейшем будет небезопасным местом для беспосадочных полетов. Ли затаил свое дыхание. Он перевел взгляд с девушки на низкое многоцветное пламя дров и снова на нее.
- Доктор Элен Гейл, - сказал он ей очень серьезно, - я чувствую, что ваши откровенные замечания дали мне право выразить такое же чистосердечное мнение о женщинах-астрономах.
Она кивнула и вновь посмотрела на восток.
- Я занимался своим делом не только ради развлечения, хотя я от нее получал удовольствие, - сказал он ей. - Я пытался собрать две сотни тысяч долларов, чего было бы достаточно, чтобы начать производство приспособлений, которые я придумывал для увеличения удобства пассажиров ракет, и построить дом.
Сейчас в его голосе было усталое одиночество.
- В течение сотен и тысяч часов, сжавшись в кабине старого "Феникса", я преодолевал усталость и потребность в сне, мечтая об этом доме. Иногда он находился на отмелях Флориды. Иногда в маленькой зеленой долине, которую я видел в горах Колорадо.
Он смотрел на девушку через огонь.
- Но всегда наиболее важным моментом всего этого была женщина, которая будет жить в нем вместе со мной. Я рисовал в мыслях одну, а затем другую, но никто из них, доктор Гейл, не подходила так хорошо, как вы... Полагаю, я должен поспешить добавить, в некоторых отношениях.
- Вы, должны понимать, что я говорю вам это только для того, чтобы поставить точку... Но благодаря вашему Звездному Снаряду Тик Тинкер и я никогда не будем иметь больше пяти тысяч на общем счету.
Улыбка коснулась ее худого лица в отблесках костра.
- Физически, - сказал он ей, - вы подошли бы превосходно. И вы имеете ум, быстроту и, я верю, чувство юмора. Но к сожалению, вы обладаете другими качествами, которые перевешивают все эти.
- Попробуйте вообразить себя, живущей цивилизованной жизнью в цивилизованном доме, - бросил вызов он. - Вы просто не смогли бы сделать это. Вы не приспособитесь... И не только благодаря режиму с сорока восемью минутами в день для принятия пищи. Я надеюсь, я поставил свою точку - что женщины астрономы, которые полностью игнорируют тот факт, что они женщины, так же не имеют места в цивилизованном мире, как и последние беспосадочные пилоты.
Ее первый низкий смех и легкое веселье в глазах поколебали его аргументы. Но ее хохот становился выше и более задыхающимся, а она все не могла остановиться. Ли увидел, что она в истерике. Он плеснул холодной морской воды из маленькой консервной банки ей в лицо. Она задержала рыдающий вздох и в ее глазах появилась подавленность. После еще одного быстрого взгляда на часы она внезапно поднялась.
- Идемте, - сказала она с дрожью в голосе. - И давайте посмотрим, будут ли какие-либо дома в будущем мире.
Массивный двенадцатидюймовый рефлектор виднелся в щель в том конце здания, которое избежало разрушения. Его часовой механизм под жужжащим маленьким двигателем-генератором приглушенно тикал.
Видимая в тусклом свете затененных электрических ламп, девушка повернула турель и быстро установила орбиты. Еще до того, как она это сделала, Ли знал, что ее объектом была красная точка Марса на востоке.
Долгое время, прижавшись глазами к линзам, она молчала. Ли видел, как дрожала ее маленькая рука, вновь и вновь касавшаяся рычагов управления. Наконец она поднялась и стояла, молчаливо и пристально глядя на восток и время от времени потирая свои красные глаза.
В ее лице не было ни кровинки.
- Ну что? - спросил Ли.
- Это то, что я думала, - прошептала она. - Марс!
Ли двинулся к месту, которое она оставила. Его глаза нашли окуляр. В его маленьком темном диске единственная звезда пылала то красным, то синим светом. И диск Марса, все еще был слишком близок к горизонту, чтобы его можно было хорошо рассмотреть, он туманился, мигал и дрожал, как будто нарисованный на черном, бьющемся на ветру флаге.
Даже в то мгновение, когда видимость стала хорошей, эта туманность не исчезла. Но он смог разглядеть широкие темные метки на экваторе фактически темнее, чем он предполагал - и белый эллипс шапки на южном полюсе.
Две увиденные им вещи озадачили его. Рядом с полярной шапкой было маленькое темное пятно - наиболее темная метка на планете - которое имело странный багровый цвет. И через всю желто-красную планету к нему была прочерчена изгибающаяся серебряная нить.