— И кое-кому это сошло с рук, — сказала Тина, доставая из кармана пачку легких сигарет. — Этому «мистеру У».
— Непосредственные исполнители убийства Джона уже мертвы, сомнений почти никаких. Что же до самого «мистера У», то его карта мечена и когда-нибудь он обязательно поплатится.
— Что ж, — сказала она, прикурив, — лорд главный судья получил по заслугам. Подонок разрушил немало жизней, но по крайней мере теперь Джон может спать спокойно.
Болт кивнул. Он был того же мнения.
— В деле остается только одна загадка.
— И какая же? — спросила Тина.
— Кто за неделю до смерти Парнэм-Джонса отправил ему анонимное письмо? Кто пытался его шантажировать?
Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Тина выдержала взгляд; ее лицо осталось непроницаемым. Потом по ее губам скользнула легкая улыбка, в которой странным образом сочетались уверенность и уязвимость.
— Так вы догадались, что это я его отправила?
— Я много думал, — сказал Болт и сам легонько ей улыбнулся: он понимает, через что она прошла и почему сделала это, — и, кроме вас, мне никто не приходил на ум.
Она вздохнула и затянулась сигаретой.
— Понимаете, я опасалась, что все сойдет ему с рук. И ведь сошло бы… Я просто хотела, чтобы он страдал, как страдала я. Я отправила ему только то единственное письмо, а потом сразу поняла, как это было глупо и как сильно я рисковала. Письмо может вывести на меня?
— Откуда вы его отправляли?
— Из интернет-кафе. Открыла аккаунт на бесплатном сервере.
— Пару дней назад я разговаривал с человеком, который занимается этим вопросом, — сказал Болт, припомнив слова Мэтта Тернера. — Ему ничего не удалось обнаружить. Так что думаю, что это очень маловероятно.
— Хорошо. Я не стыжусь своего поступка — мерзавец заслужил, — просто мне жаль, что я не придумала чего-то более действенного.
— Так ведь в итоге все разрешилось и без вас, верно?
— Верно, — кивнула она, затушив сигарету в пепельнице. — Но пусть это будет наш секрет, хорошо?
— Честное скаутское, — сказал Болт и отдал честь на скаутский манер. — Однако я пришел сюда не только поэтому.
Тина насторожилась:
— Что, есть еще поводы для тревог?
— Не исключено, — ответил он и снова улыбнулся. — Я хочу предложить вам работу.
— Вы, должно быть, шутите. Я же совсем уволилась.
— Нет, не шучу. В моей группе не хватает людей, а в полиции вашему возвращению всегда будут рады. У вас безупречный послужной список, но главное, вы боец.
— Неужели вы серьезно?
— Совершенно серьезно.
Она расправила пальцами волосы.
— Интересное предложение. Насколько мне известно, в следующем году Национальное управление расформируют?
— Так ведь только в следующем году… Тина, вы знаете, что ваше место среди нас.
— Я подумаю, хорошо? Не хочу принимать поспешных решений.
— Разумеется, — ответил Болт, чувствуя легкое разочарование.
Он хотел видеть Тину в своей группе не только потому, что она была хорошим копом. Три недели назад она предстала перед ним такой хрупкой, нуждавшейся в утешении… И Болт сердцем откликнулся на ее боль — возможно, разглядев родственную душу. Но позже поймал себя на том, что его влечет к ней. И сейчас, когда она сидела перед ним — хорошенькая, загорелая, — чувство разгорелось с новой силой.
Он встал, пытаясь не поддаваться разочарованию.
— Мой номер у вас есть. Дайте знать, как примете решение.
Она кивнула:
— Спасибо. Я дам ответ к концу недели.
Они пожали друг другу руки и распрощались. Болт оставил на столе пару однофунтовых монет в уплату за кофе и вышел на улицу. Над головой нависло выцветшее небо, в затейливом переплете облаков ярко сияло солнце.