Гарри было поручено в течение всего пути придерживать многочисленные коробки, которые расползались из-под рук, и слушать высказывания дядюшки по поводу того, что у них теперь срывается очередной отпуск, потому что Гарри одного в доме не оставишь, а тащить его с собой куда-то это совершенно непомерная и бесполезная трата средств и головная боль для всей семьи.
Гарри молчал. Он уже знал из практики, что лучше промолчать весь разговор, тогда, возможно, дядя к концу поездки, предвкушая ужин, успокоится. Но в этот раз так не вышло, дядя пришел только в еще большее раздражение, когда они, наконец, добрались до Тисовой. Он загнал машину на подъездную к гаражу дорожку, и, выйдя, хлопнул дверцей.
- Мальчишка! Побыстрей доставай свой багаж, и оттащи его в кладовку для инвентаря, я позже ее закрою! Не смей эту гадость даже заносить в дом! И потом вымой машину! Без этого ты ужин не получишь, даже не надейся, что будешь бездельничать!
Гарри вздохнул.
«Ну, здравствуй, дом родной!» Он устало улыбнулся. Все продолжалось. Будто он и не уезжал в волшебную страну. А может, ему это приснилось?
С трудом вытащив сундук, который удалось перевалить через край багажника только с третьей попытки, Он попытался быстро отскочить, но неуклюжая конструкция все же больно стукнула его по коленке.
После этого мальчик волоком оттащил сундук в кладовку рядом с гаражом, где тому, вероятно, и предстояло стоять до следующего учебного года. Единственное, что он оставил при себе, напоминающее о другом мире, это была волшебная палочка, которую он просто не успел убрать в сундук. Она так и осталась при нем – заткнутая за пояс.
После этого пришлось засучить рукава и вымыть машину, это было не впервой, и даже нравилось Гарри, по крайней мере, во время мытья ему никто никогда не мешал.
И, конечно, на ужин он заведомо опоздал. Тетя сгрузила все объедки на одну из тарелок и брезгливо указала мальчику на них.
Гарри понял, что это и есть его ужин. Но он был так голоден, что был и этому чрезвычайно обрадован. Обычно его в таких случаях, когда он не успевал со своей работой до того, как Дурсли садились за стол, отправляли спать голодным.
- И чтобы вымыл за собой всю посуду! Потом иди в свою комнату, и чтобы до утра тебя не было слышно! – тетя еще раз брезгливо поджала губы, наблюдая за племянником, затем удалилась. Ее ждал сериал.
Гарри быстро подъедал, что осталось. Вряд ли это можно было назвать пищей, но его желудок сейчас и этому был рад. Ведь он последний раз ел рано утром в школе. Теперь предстояло, используя все свои навыки, как-то добраться до комнаты незамеченным дядей и Дадли. Он выглянул за дверь.
Дядя лениво листал газеты, а Дадли – комиксы, оба симметрично сидели на большом диване в гостиной. Тетя, ни на кого не отвлекаясь, уставилась заворожено в телевизор.
- Марш в свою комнату, Поттер! – как только кухонная дверь пришла в движение, скомандовал дядя Вернон. – И не смей даже выходить, пока я тебя не позову!
- Да, дядя, – Гарри под суровым взглядом мужчины поплелся наверх, не решаясь даже оглянуться. Внизу раздавались голоса.
- Мне ЭТО тут не надо!
И тут же тихий голос тети, что-то настоятельно объясняющий. Хлопнула входная дверь. Сердце Гарри замерло от дурных предчувствий. Неужели…
Когда он преодолел последний лестничный пролет, внизу раздался грохот, а затем щелчок замка. К своей явной радости мальчик понял, что его школьные вещи просто заперли в чулане и пока сжигать точно не собираются. Гарри не смог сдержать облегченного вздоха – у него еще есть шанс вернуться в Хогвартс, а значит, эти каникулы можно будет как-нибудь пережить.
В этот момент Гарри ойкнул. Кольцо на пальце ощутимо нагрелось и даже вроде обожгло кожу. Он совсем о нем забыл с рождества. И теперь с удивлением уставился. Что бы это значило? Сердце почему-то замерло. Через несколько мгновений кто-то нажал на звонок у калитки.
Вернон нехотя поднялся. Что за вечер такой? Никакого отдыха... все из-за мальчишки…
Он давно думал установить переговорное устройство и автоматический замок на калитку, но было жаль денег, да и тратиться не хотелось. И вот теперь, уже в сумерках, пришлось тащиться во двор.
Выражение лица вернувшегося Вернона было средним между растерянным и довольным. Постепенно оно менялось в сторону довольного, очевидно, по мере того, как он что-то обдумывал, читая бумагу, извлеченную их объемного конверта.
- Петти. Душа моя... посыльный мистера... Смитта, моего заказчика… принес нам контракт… по которому мы эээ, заработали небольшой отпуск... Он быстро стрельнул глазами в сторону бумаги. В качестве премиальных за досрочно выполненную работу. И завтра мы можем на две недели уехать к морю… При условии, что нам удастся как-то решить вопрос с этим... нахлебником.
- О, дорогой… может, миссис Фигг? Она же никогда не отказывалась присмотреть за мальчиком? – заворковала обрадованная Петуния, даже оторвавшаяся от телевизора.
- Дорогая, тогда это нужно решить срочно… потому, что тут билеты уже на завтра. Но у нас их четыре…Так что… думаю, мы решим эту проблему, – Вернон с торжеством разглядывал что-то вложенное в рекламном проспекте.
Тетушка тяжело вздохнула. Ее всегда тревожили неожиданно появляющиеся идеи мужа.
- Иди, дорогая, предупреди миссис Фигг, чтобы она присматривала за домом в наше отсутствие, и займись сборами…
- Уже поздно, она, наверняка уже отдыхает. Ты думаешь, завтра будет некогда? Я лучше схожу к ней с утра.
Гарри ничего не понимал. Он чувствовал, что дядя что-то задумал. Но что?
Ведь он, судя по выражению его лица, совершенно не собирался брать Гарри с собой. Тогда зачем билет? Во всем этом был какой-то подвох.
Дядя еще сделал несколько звонков, договариваясь о том, чтобы дом взяли на охрану, потом на фирму, обеспечивающую уход за газоном и растениями в отсутствие хозяев, затем на почту, чтобы до их возвращения вся корреспонденция хранилась в забронированной ячейке, и только потом, усталый и довольный, отправился спать, в то время, пока тетя еще что-то делала на кухне, собирая продукты в объемную сумку.
Гарри, наконец, тихонько открыл дверь в свою комнату. Стараясь действовать абсолютно бесшумно, еще не хватало, чтобы дядя его уличил в подслушивании.
Его собственная комната, встретила Гарри все той же захламленностью и пылью: мальчик мог с уверенностью сказать, что в нее на протяжении года не заходила даже тетя Петунья, а значит, сейчас к ней никто точно не подойдет, и он может беспрепятственно делать все, что вздумается, ну почти все. Гарри всерьез опасался, что домашнее задание он сдать точно не сможет. Но об этом мальчик решил подумать чуть позже, как и о странном поведении кольца, а сейчас он засыпал, проваливаясь в объятья морфея. Гарри не спал нормально слишком давно, чтобы сопротивляться ему.
Спалось Гарри неспокойно. Сквозь некрепкий сон он еще долгое время слышал, как его родственники ходят, что-то собирая и радостно переговариваясь, предвкушая отпуск.
Утром, когда Гарри встал, чемоданы уже стояли у входа. Тетя закономерно на него накричала, по поводу того, что мог бы и не вылёживать бока, пока вся семья просто с ног сбивается, чтобы собраться, он не может встать и сделать родственникам завтрак! Гарри быстро умылся. Неужели это не сон и его возьмут тоже? Он вбежал в кухню.
- Поттер, – шипение сквозь зубы. Сколько Гарри себя помнил – в этом доме его всегда звали либо по фамилии, либо каким-нибудь неприятным прозвищем. При племяннике дядя Вернон никогда не скупился на ругательства и громкие крики. А вот тихо и сквозь зубы могла говорить только тетя Петунья, при этом она морщилась и кривилась, будто от головной боли. Иногда женщина напряженно замирала, смотря на мальчика, но уже через минуту приказывала чего-нибудь и снова отворачивалась. Такие моменты Гарри не любил больше всего: уж лучше натирать машину дяди до блеска, чем пытаться одну минуту выдержать пустой, как будто рыбий взгляд тети, – Вымоешь посуду и можешь быть пока свободен.