Удалой несколько удивленно, но и заинтересованно прислушивался к тому, что говорил Студент.
— Я выделю вам тысячу рублей, — продолжал тот, заметив изменившееся настроение бухгалтера, — потому как изготовили вы его быстро да и секретность требует особой доплаты тем же наборщикам. Я ведь в самом деле не новичок и понимаю ваши вынужденные издержки. Какова работа, такова и плата.
Взгляд Удалого смягчился.
— Ловлю тебя на слове в таком случае. Деньги мне не помешают, молодой человек.
Он протянул Студенту пахнущую свежей краской бумагу.
— Держи свой новый «мандат». И забудем мелкую неприятность, мы должны оставаться в добрых отношениях.
Студент извлек из подклада шинели пачку банковских билетов и в обмен на документ подал их Удалому, который, не скрывая радости, пересчитал купюры и тотчас же спрятал в сейф. После этого заговорил с собеседником доверительно, как с равным.
— Вот что мы недавно отпечатали в нашей типографии, послушайте. — Удалой поднял со стола газету и стал читать: «К сведению всех честных людей. Обширные степи в южной России постигнуты вследствие небывалой засухи полнейшим неурожаем… Русский народ измучен войной и революцией, и его физическая выносливость ослаблена. Страну Льва Толстого, Достоевского, Менделеева, Глинки и прочая ждут грозные дни… Я прошу всех европейцев и американцев помочь русскому народу со всей возможной быстротой. Дайте ему хлеб и медикаменты!»
Удалой закончил читать и спросил:
— Ну-с, каково?
— Это похоже на обращение.
— Верно, Пешков, то бишь Максим Горький, такую телеграмму направил в Берлин и адресовал ее писателю Гауптману, чтобы через него выпросить помощь голодающим. Как вы догадываетесь, это уж не от хорошей жизни. Разве не так? И ревком ввел военное положение тоже не ради увеселения. Какое уж веселье, когда люди мрут с голоду, как мухи. Так вот, мы ни на минуту не должны забывать законы военного времени, ибо наша работа в этих условиях осложняется тысячекратно. В случае провала каждому из нас не миновать высшей меры. У большевиков, надо полагать, пули для нас уже наготове. Но, несмотря ни на что, мы должны использовать и голод, и разруху для достижения главной, святой цели — для свержения Советов. В тех местах, где живут более или менее в достатке, мы должны создавать перебои, трудности, организовывать голод и нехватки самого необходимого для нормальной жизни. Для чего? Для возбуждения недовольства в простонародье новой властью. Ты согласен со мной?
Студент кивнул.
— Теперь конкретно о предстоящей миссии. Выданный тебе документ предоставляет широкое поле деятельности и большие возможности. Предстоит учесть все церковные ценности. Здесь и золото, и серебро, и драгоценные камни, и художественные редкости — все учесть. Но это еще полдела. Главное — научить церковнослужителей, чтобы они эти ценности сумели утаить от большевиков и припрятать так, чтобы мы могли ими воспользоваться, если возникнет необходимость. Чтобы, кроме нас, эти ценности никому не могли достаться — вот что главное. Понятно?
— Вы, Удалой, опять недооцениваете меня, втолковываете как гимназисту. Лучше ответьте — хозяин знает лично обо мне?
— Знает. Лично сам и рекомендовал на эту трудную и необычную операцию. От военного лексикона и других непотребных словес постарайся отныне избавиться самым решительным образом, — предостерег Удалой. — Сан как-никак духовный у тебя, привыкай к новой обстановке. Не сомневаюсь, все получится, но на урок к расстриге сегодня опять сходи. О ходе вербовки святых отцов и о других важных делах, о тайниках с церковными драгоценностями время от времени будешь давать отчет хозяину.
— Лично? — не удержался от вопроса Студент. Удалой отрицательно покачал головой. — Значит, через Ростовского?
— Отнюдь. Через меня, молодой человек, через вашего покорного слугу. Однако и с Ростовским нельзя порывать или игнорировать его, он нужный нам человек…
— Значит, в ближайшем будущем встреча с хозяином не предстоит?
— Терпение, дружочек, терпение. Прежде всего надо войти в роль, вжиться в духовенство, а уж потом, когда появятся результаты, хозяин сам захочет встретиться с тобой. И еще я должен предупредить тебя вот о чем: некоторые служители культа поддерживают большевиков. Таких нам тоже надо всех поименно знать. Пригодится… Вот сколько важных поворотов у твоей миссии, святой отец. Не всякому она по плечу… Однако «убирать» тебе до поры до времени никого не придется, а потому кошмары больше сниться не должны. Предстоит тихая жизнь, сытная и небесприятная. С богом, святой отец. Хозяин возлагает на тебя большие надежды. — Удалой встал, давая понять, что разговор окончен.