По дороге к расстриге Студента неотступно мучил вопрос: каким образом и кто успел сообщить Удалому о ночном случае? Чем больше он вдумывался, тем яснее созревал общий логический вывод: Удалой — матерый конспиратор. Он поддерживает связь не только с Ростовским, надо полагать, если не со всеми, то со многими звеньями большой организации, руководимой хозяином — осторожным, опытным и очень неглупым человеком. Удалой в этой организации стоит на голову выше Ростовского и выполняет роль доверенного лица хозяина. И еще, Ростовский не имеет личного контакта с хозяином, а всего лишь поддерживает одностороннюю связь по цепочке — через Удалого. Как бы то ни было, ясно одно: настоящие трудности у Студента только еще начинаются…
VIII
…На очередной оперативке Горбунов сообщил:
— Только что получено донесение командира дивизиона войск ВЧК — в лесных окрестностях Урома задержано около ста вооруженных бандитов, которые напали на станции Уром на караул ссыпного пункта и на подводах увезли тысячу пудов ржи и муки, которые были предназначены для голодающих в Поволжье и Прикамье. Зерно и мука возвращены на склады.
Председателя слушали, как всегда, внимательно, стараясь не упустить ни одной подробности. Оказалось, что ограбление было тщательно подготовлено колчаковским офицером Кривоноговым. Это по его указанию преднамеренно нарушили связь со станцией Агрыз, сожгли железнодорожный мост, а в деревне Сотая бандиты напали на продовольственный отряд. Горбунов говорил и вглядывался в усталые лица молодых чекистов. Они давно переведены на казарменное положение и не отдыхают по нескольку суток, каждый работает за троих. Но людей все равно остро не хватает.
— Кроме того, товарищи, — продолжал председатель, — мы по-прежнему должны не ослаблять заботу о голодающих детях.
Об этом напоминало и письмо из ВЧК. В нем говорилось, что три года борьбы с внешними врагами — интервентами — не дали возможность обеспечить детей всем необходимым, окружить должной заботой. На местах, да и в столице приходилось сплошь и рядом перепоручать заботу о детях не только проверенным людям, но и случайным, а то и притаившимся врагам Советской власти. Они обкрадывали и материально и морально, использовали порученные должности в преступных целях.
— Некоторую помощь Поволжью и Прикамью начала оказывать Американская рабочая организация, — отметил Горбунов как положительный факт в текущем моменте. — Сейчас эта организация находится у наших близких соседей — в Татарии и Башкирии. Она обеспечила разовое питание детей через столовые, где выдается тарелка супа и восемьдесят пять граммов хлеба ежедневно. Кроме того, подросткам с четырнадцати лет выдают в день по одному фунту кукурузы, налажена также медицинская помощь.
У нас уже находится представитель этого общества американских рабочих. Он изучает обстановку. Но время, товарищи, не ждет. Я думаю, мы должны прежде всего сами подать пример помощи голодающим, а рабочий класс и крестьянство нас поддержат. Предлагаю взять под шефство пятьдесят детей и отчислять от своего пайка не менее четверти. Как, не возражаете?
— Поддерживаем!
— Предлагаю обратиться с призывом к рабочим завода, — вступил в разговор секретарь партийной ячейки Николай Осипович Ухов.
— С таким обращением надо выступить в газете, — предложил секретарь комсомольской ячейки Иван Зайцев. — И еще…
Зайцев не успел договорить. Раздался телефонный звонок. Горбунов снял трубку…
Закончив разговор по телефону, Александр Иванович сообщил собравшимся:
— Этой ночью совершено дерзкое нападение на хлебный эшелон на перегоне Агрыз–Уром. Эшелон следовал из Сибири. Похищено и уничтожено около двух тысяч пудов зерна. Расследование и розыск должно вести Агрызское отделение транспортной ЧК. Но их там, сами знаете, сколько. Они просят нас помочь. Наша задача, товарищи…
Снова раздался телефонный звонок. Междугородный. Звонили из ВЧК. Горбунов после недолгого разговора опустил трубку на аппарат:
— Товарищи… Мы получили боевое задание помочь агрызцам. Нас наделили особыми полномочиями, приказали действовать по законам военного времени и похищенный хлеб вернуть любой ценой.