— Подруга, ты давай нарисуй на его животе сердечко и напиши «С любовью, Абаддон», — наблюдая за действиями рыцаря, произнесла стоящая у трона Дагон — желтоглазая княгиня Ада, сосудом которой стала черноволосая девушка азиатской внешности.
— Идея! — с энтузиазмом взвизгнула Абаддон, клацая пальцами и добавляя: — Ты гениальна, моя сестра по службе.
Люцифер никак не отреагировал на действия и разговоры дам, а Кроули поморщился, ожидая порцию очередных кровавых развлечений.
— Почему Михаил не даёт бой? — вдруг спросила Дагон, обхватывая руками плечи Дьявола и начиная их массажировать.
— Наверное, продумывает стратегию нападения и выбирает наиболее подходящие варианты, — на минуту прикрывая глаза и расслабляясь от её прикосновений, протянул архангел. — Братишка какашка ещё та. Мышцу свело, давай выше.
Княгиня усмехнулась, но ответить не успела. Двери тронного зала распахнулись, и туда вошёл демон. Именно его и посылал Люцифер за пророком, который помог бы ему победить.
— О, шестёрочка, — скорчив забавную гримасу, пропел он. — Давай, дитятко, глаголь, где переводчик цацек папульки-жопопульки? Ты ведь хочешь жить-поживать да добра наживать?
— Повелитель, — из-за страха перед создателем, черноглазый упал на колени и принялся чуть ли не целовать его ботинки, — девчонку ангелы забрали, — сообщил он.
— Девица? — Люцифер, скинув руки Дагон с плеч, поднялся с трона. Наклонившись к подчинённому, он схватил его за волосы и заставил смотреть прямо в небесно-голубые глаза. — Твой ум затмить способен свет торшера. И я ещё вас создал… Какой кошмар.
— Простите, повелитель, — пискнул демонёнок.
— Как вы могли упустить её? Теперь Михуйлище на шаг впереди. Из-за вашей безграничной тупости я остался и без камня, и без пророка, и без той штуки, которую создали вместе «любимый» папанька и «обожаемая» тётушка, — Дьявол отпустил горе-подданного, и тот попятился назад.
— Мы…
— Засохни, гербарий, — с этими словами архангел щелкнул пальцами, и демон разлетелся на молекулы. — Абаддон, Дагон, ничего не хотите дополнить? — повернувшись к демонессам, спросил он.
— Поделом ему! — лучезарно улыбаясь, изрекла рыцарь и, снова вернувшись к своему занятию, обратилась к Кроули: — Продолжим? Королева знает, что такое по-настоящему императорские экзекуции.
***
— Да пошёл этот Михаил куда подальше! — со злостью отшвырнув от себя скрижаль, воскликнула Белль и смахнула с лавки ручки и тетрадь. — Не буду больше ничего ему переводить!
Забравшись на лавочку с ногами, она снова обхватила колени руками и принялась хмуро сверлить взглядом стену напротив. Если бы у неё были какие-нибудь сверхспособности, как у героев всяких там комиксов, каменное изваяние уже через секунду бы взорвалось под этим напором. Однако, так как Дюваль была всего лишь обычным человеком, пускай и с определённым даром, стена так и продолжала стоять на месте. Она будто насмехалась над запертой пленницей, лишний раз доказывая, что сбежать из Небесной темницы ещё никому не удавалось. Да и не удастся. Гадриэль тому явное подтверждение. Если побег хотя бы теоретически был возможен, ангел давно использовал бы этот шанс. Но нет. Выпустить из заточения его может либо сам нынешний правитель Эдема, по своему желанию, либо Бог. Только вот Создатель совсем пропал с любых радаров, оставив всех своих детей, буквально, на произвол судьбы.
— Что-то случилось, Орабель? — вновь раздался голос сокамерника, на что девушка лишь громко вздохнула. — Я слышал какой-то грохот.
— Я отказываюсь дальше расшифровывать эту чёртову скрижаль, — объявила она, откинувшись к прохладной стене и прикрыв глаза. — Пусть Михаил делает со мной, что хочет. Это невыносимо!
— Поверь мне, ты не захочешь, чтобы твои слова становились былью, — ответил ангел, глядя в потолок. — Архистратиг готов пойти на что угодно, лишь бы ты перевела письмена. Не сомневаюсь, что при необходимости он может даже перейти к пыткам или чистке сознания. Я по своему опыту знаю, что уж лучше согласиться на его условия, иначе придётся испытать ужасные боли. Как физические, так и моральные.
— Этот придурок мучил так тебя, да? — подобные слова вмиг остудили вспышку недовольства Дюваль. Ей не хотелось и думать, что единственному товарищу, который может её поддержать, пришлось проходить через пытки.
— За свою долгую жизнь я уже многое испытал, поэтому не повторяй моих ошибок, — он сделал глубокий вдох. — Выполни его поручение, быть может, тогда Михаил смилостивится и освободит тебя.
— Что-то в это слабо верится, — хмыкнув, пробормотала узница. — Я не знаю, как долго тут нахожусь, поэтому уже и не надеюсь когда-нибудь увидеть свободу.
— А почему ты не хочешь переводить скрижаль? На это есть какие-то причины?
— Моя голова, кажется, сейчас лопнет от напряжения, — устало потирая виски указательными пальцами с обеих сторон, объяснила Орабель. — К тому же мои глаза, я уверена, уже стали красными. Хотя ты и не можешь это увидеть, но и мои руки тоже стали дёргаться, как у запойной алкашки.
— А кто такая «запойная алкашка»? — чуть склонив голову вбок, поинтересовался Гадриэль.
«Моя родная мать», — едва не вырвалось у девушки, но ей удалось вовремя остановиться. Подобной фразой она лишь запутает своего собеседника. К тому же новоявленному пророку не хотелось вспоминать ту, что бросила своего родного ребёнка и так ни разу и не поинтересовалась её жизнью.
— Если по-простому: это та, кто ежедневно пьёт алкоголь, — не зная, какими ещё словами охарактеризовать подобных индивидуумов, произнесла Дюваль. — Не суть важно. Я устала заниматься переводом этого дурацкого камня, вот и всё. Мой организм не выдерживает такого. К тому же, я даже не имею элементарной возможности прогуляться на свежем воздухе. Вот у нас, на Земле, у заключённых есть возможность размяться на прогулке, пообщаться с такими же преступниками. А у меня нет и этого минимума.
— Хотел бы я помочь тебе чем-нибудь… — начиная сочувствовать сокамернице, сказал ангел.
— Ты разговариваешь со мной, — девушка выдавила из себя улыбку. — Для меня уже и это хорошо. Иначе я бы совсем сошла тут с ума. А так мы стали товарищами по несчастью.
— Приятно знать, что у меня теперь есть друг.
— Кто знает, может, когда-нибудь мы даже сможем увидеться лицом к лицу, — размечталась Белль, пытаясь мысленно представить Гадриэля.
На несколько минут между этими двумя повисло молчание, но никого из них оно не раздражало. Наоборот, это дало шанс каждому осмыслить то, что они услышали совсем недавно, да и подумать о собственной жизни вместе с тем. Их судьбы были такими разными, но в итоге всё это свелось к Небесным застенкам. Кто бы мог подумать, что ангел и человек могут стать друзьями в таком странном месте? В конечном итоге Дюваль решила всё же смириться со своим призванием хотя бы на время. Она подняла скинутые ранее вещи и продолжила разбирать текст. Как и до этого через какое-то время у неё снова зарябило в глазах, а виски, то и дело, словно разряд тока, пронизывала острая боль. Лоб девушки почти беспрерывно украшали морщины из-за сведённых бровей, когда ей приходилось щуриться, чтобы распознать высеченное на камне. Периодически Орабель давала себе отдохнуть, чтобы избежать очередного срыва. В такие моменты Гадриэль рассказывал ей всякие истории про уклад Небес, а сама она посвящала его в людскую жизнь. Это было познавательно для обеих сторон, что ещё больше начинало сближать их друг с другом.
========== Глава 3. Сказка ==========
Потянулись одинокие и однообразные серые дни. Постоянно находясь в заключении, в маленькой камере, освещённой таким надоевшим солнечным светом, Орабель чувствовала, как ей эмоционально тяжело и физически больно. Расшифровка Слова Божьего требовала не только энергии, но и сил, и чтобы иметь их, ей нужен был свежий воздух. Может быть именно на воздухе и прошли бы её ежедневные головные боли, краснота глазных яблок, и она ожила бы. Да, Орабель ощущала себя цветком, который, чтобы выживать, нуждался в воде и воздухе, а не получая их увядал.