— Бестия, это жестоко.
— Тебе придется потерпеть, — смеясь, ответила я и услышала недовольные шумные шаги. Он ушел и ждал меня возле двери в мою комнату после того, как мои горничные помогли мне перевести себя в надлежащий вид. Сегодня был особенный день и впереди поздравлений и пожеланий на меня будут сыпаться любопытные детали, которыми меня потом можно будет уколоть.
— Это смешно, прелесть моя, — выдохнул в мои волосы Анхель, как только взял меня за руку и мы пошли к лестнице, таким образом он пытался отвадить от меня сплетниц, а заодно и потенциальных воздыхателей. Анхель ревновал, причем ничем не слабее меня и стоило кому-то проявить ко мне внимание, которое переходило рамки дозволенного, как у него срабатывал собственнический рефлекс и можно было только пожалеть того, кто решился перейти ему дорогу, — Прятаться от всего мира, когда мы почти женаты.
— Не смешно, если вспомнить, что я — принцесса Иллеа, с ее строгими взглядами и законами о близости, — отозвалась я и прикоснулась губами к его щеке, а затем рассмеялась, когда он попытался за талию потянуть меня обратно к спальням, плохой номер, — Не будь таким эгоистом, я хочу увидеть сегодня и твою семью.
— Ты видишь их каждый день, — возмутился он, понимая все же, что сам неправ, а точнее то, что ему все-таки придется мне уступить или мы поссоримся на ровном месте.
— Тебя не меньше, — рассмеялась я, и потянула его за руку к лестнице, — к тому же сегодня приедет твоя сестра. Я ужасно соскучилась.
Когда мы спустились в столовую, кроме родителей Анхеля, вопреки моему мнению, что мы опоздали, не было никого. Николетта и Энрике кричали друг на друга, чего нельзя было предположить даже в самых безумных мыслях. Они всегда были примером понимания, взаимоуважения, почитания и глубокой любви, к которой стремились все. Они создали моду на любящие пары у себя в стране, они восхищали, а сейчас ругались, как два продавца на рынке. Анхель притянул меня к себе поближе и то ли защищая, то ли успокаиваясь самому, надёжно и крепко приобнял меня.
— Девочка — почти ровесница наших детей, младше всего на год. Значит, когда я занималась детьми, ты развлекался на стороне? Не могу поверить, что ты сделал это, — злилась Николетта и мы почувствовали себя лишними, такие разговоры были слишком личными и уж точно их свидетелем не должен был стать любимый (если бы это были мои родители, я бы предпочла не видеть этого), но когда я подала Анхелю знак, что нам стоит уйти, он не сдвинулся с места, словно приросший к полу. Я его прекрасно понимала.
— Я тебе ещё раз говорю: Мишель — не мой ребенок. Я не изменял тебе. За эти годы ни разу, — защищался Энрике и четкое чувство дежавю буквально кричали мне в уши, что это уже было. Казалось ситуация как у сына повторилась у его родителей, но все было гораздо хуже, чем история с Кири. Если девушка и правда дочь свекра — нас проблемы ждут похуже, чем ссоры с кортесами или недомолвки между мной и Ником.
— Хочешь сказать, она — не Монтеро? Да она похожа на тебя почти так же как наша собственная дочь, и даже больше, чем Луис, — голос Николетты дрожал и руки Анхеля буквально окаменели. Я понимала его, увидь я родителей в таком состоянии, вряд ли чувствовала бы себя хорошо. Супружеская верность была незыблемым идеалом, в котором нас обоих растили и тут такое… Ему хотелось защитить маму, но может мы не все так понимаем? Вдруг есть что-то, чего мы не знаем. Не только мы, но и Николетта.
— Я сделал тест ДНК, чтобы доказать тебе, что я не предавал тебя, — попытался взять себя в руки Энрике, но казалось, что он сейчас что-то сломает. Едва сдерживаемая ярость — худшая эмоция мужчин этой семьи. Я старалась не судить, ведь мы всего не знали, но чтобы мой будущий свекр изменил своей любимой супруге, да это казалось невозможным.
— А разве он нужен? Девочка — твоя чертовая копия, — Николетта отвернулась от мужа, пытаясь сохранить лицо и тут заметила нас, притихших у двери. Поспешно вытерла слезы и улыбнулась нам ак, словно ничего не происходило сейчас и этот завтрак должен был быть таким же, как и всегда, — Доброе утро, хорошие мои. Как себя чувствуешь, дорогая?
— Прекрасно, — отозвалась я, делая шаг к будущим свекрам и таща за собой Анхеля, который не сопротивлялся, но явно не хотел находится сейчас здесь.
— С Днём Рождения, милая, — приобняла меня Николетта, а Энрике поняв, что она поставила точку в этом разговоре стукнул по столу, от чего я подпрыгнула на месте.
— Прости, Бланка, — извинился он, поздравив меня вслед за своей женой и занимая место за столом. Что мне нравилось в этой семье: умение держать себя в руках, даже когда все катится в черную дыру, но куда сейчас это умение испарилось?
Я не могла поверить в то, что слышала. Николетта и Энрике казались мне непостижимо любящей и верной парой, идеалом супружеской пары, но даже такая безупречность может дать трещину. Я перевела взгляд на Анхеля, чтобы узнать, что думает он об этом, но он сделал вид, что ничего не происходит, совсем ничего. Я решила не трогать его и принялась завтракать, с благодарностью принимала поздравления, но всеми мыслями была с Анхелем, не с того началось это утро, ой не с того.
Как только закончился завтрак, Анхель встал и увел меня из столовой. Долго не думая мы скрылись в одной из комнат и я поспешила обнять любимого, словно могла забрать его боль, как он делал это постоянно.
— Ты как? — прошептала я, надеясь, что он сейчас не будет делать ничего необдуманного.
— Как он мог? Как мог так поступить с мамой? — спросил Анхель, уткнувшись носом мне в макушку, ища поддержки. Почему этот счастливый день должен был стать таким тяжелым.
— Я не верю что он это сделал, они всегда были такой замечательной парой, просто невозможно чтобы твой отец сделал подобное твоей матери. Я не верю и ты не верь.
— Хорошо, подождем, — сдался Анхель, сжав меня в своих объятиях, — Раз ты так в это веришь, и я не буду сомневаться.
— Куда ты меня ведёшь? — спросила я уже раз десятый, но стоило предположить, что и сейчас Анхель не ответит мне, только придумает новую отговорку. Он сегодня был слишком загадочным. После его замечательного подарка, я не ожидала еще сюрпризов, но моего жениха оказалось остановить было несложно. Он даже не дал насладиться редкими изданиями любимых произведений, а сразу повел меня в неизвестном направлении, говоря, что второй сюрприз мне понравится гораздо больше.
— Потерпи немного, Бестия, осталось совсем немного, — отозвался он слишком близко, над моим ухом, я хотела уже открыть глаза и проверить все сама, но он прикрывал их своими ладонями и только безграничное доверие мешало мне открыть глаза и прекратить все это. Спустя несколько шагов, Анхель приостановился, а затем ещё шага через три сообщил, что мы наконец пришли. Я открыла глаза и увидела перед собой Ника и Ариадну, которую брат держал за руку. Ну уж нет.
— Да ты издеваешься, — разозлилась я, повернувшись на каблуках, желая поскорее уйти. Ещё чего. Я не собиралась разговаривать ни с Ником, ни с его невестой. Это было слишком, и подобного предательства от своего жениха я не ожидала. Он же, кроме того, что привел меня сюда, крепко держал за плечи, очевидно, чтобы я не убежала. А мне ведь именно этого и хотелось.
— Я думала ты зол на него, — отчитала я испанца, но мой голос дрогнул от того, насколько шокировал его поступок, это было невозможно, чтобы он сделал это специально, — Я думала ты ещё не скоро заговоришь с ним, не то, чтобы строить коварные замыслы против меня.
— Я ничего не делал против тебя, я всегда буду только на твоей стороне, — Анхель говорил тихо и спокойно, будто не видел моего нервного состояния и не знал насколько сильно я недовольна появлением брата в Мадриде.
— Тогда чем ты объяснишь их присутствие в этой комнате? — я указала рукой в сторону Ника и его невесты, которые предусмотрительно молчали, а иначе злость вылилась бы на них.
— Ваша ссора затянулась и она с каждым часом причиняет тебе все больше боли. Я не хочу чтобы тебе было больно, — просто и нежно ответил Анхель, развернув меня к Нику лицом, — Позволь ему объясниться, ради меня.