— Хорошо, — нехотя согласилась я. И почему я не могу отказать ему в чем бы то ни было? Нужно будет научиться сопротивляться его магнетическому обаянию и не поддаваться на провокации, а иначе это заведет меня неведомо куда. Я повернулась к Нику и уже серьезным тоном сказала непосредственно ему, — У тебя десять минут.
— Леди Ариадна, — обратился Анхель к девушке, цеплявшейся за руку Ника, будто боясь, что я сейчас начну кусаться, и не сказала бы что она напрасно боится. Кусаться я не стану, но я зла на обоих, — Пойдёмте, уверен Хенни будет рада Вас видеть.
— Хенни? — переспросила она, но нерешительно шагнула в его сторону, понимая, что ей придется оставить нас с Ником наедине. Нам было что обсудить и любимый прав, без посторонних, пусть и будущих супругов, ведь разногласие возникло в первую очередь, между мной и братом.
— Хеневьева — невеста моего брата, — объяснил Анхель и вывел Ариадну из комнаты. Мне хотелось уйти с ними, но раз я решила выполнить просьбу жениха, это стоило закончить.
Я прошла в глубь комнаты и присела на софу, оставляя за Ником право выбора. Он сел напротив меня и посмотрел на меня виноватым взглядом.
— Прости меня, Блу, — тихо и без лишних предисловий попросил он, что бы только сделало все ещё хуже, если это вообще возможно.
— За что? — спросила я, подняв на него взгляд. Вряд ли он понимал или догадывался с чего началась наша размолвка.
— За то, что пренебрег тобой, за то, что сделал больно, — я всмотрелась в его глаза, пытаясь понять насколько он искренен. Он и правда сожалел, именно это позволило моей злости начать стихать, он не лукавил.
— Почему? — тихо поинтересовалась я, — Ты оставил меня, когда был больше всего нужен.
— Мне жаль, Блу, что я подвёл тебя, — Ник был расстроенным, мы все расстраивались из-за происходящего, но во всем его вины было больше, чем моей, — Сначала я пытался справиться с отъездом Хулии, затем Ариадне нужна была моя поддержка.
— Больше, чем мне? — пусть это звучит и довольно эгоистично, но свои проблемы я не считала пустяковыми, я едва с ними справилась, но для моего брата они были не столь важны, как проблемы его невесты? Что же у нее такого произошло, она выглядела счастливой.
— Нет, но у тебя были Анхель, Сами, Хулия и Женевьева, а у нее никого, кроме меня, — попытался защититься Ник.
— А что делать с тем, что мне нужен был ты? — помню сколько слез я выплакала на плече у Анхеля, поняв, что брат игнорирует меня. Я привыкла искать у него поддержки, а он так резко лишил меня ее.
— Выслушай меня хотя бы. Мама Ариадны была серьезно больна, в день твоей помолвки у нее была первая из четырех операций. Ариадна ни за что не оставила бы ее, а я был должен ей за поддержку, после того, как Хулия ушла. Она снова научила меня радоваться жизни, я полюбил ее, Блу, — я вопросительно подняла бровь. Я понимала тревогу Ариадны и сразу же простила ее, семья — святое, но Ник, с ним ещё стоило разобраться, — Неужели ты думаешь, что наше с Хулией расставание никак на мне не отразилось?
— Очевидно нет, раз Ариадна так быстро заняла ее место, — я удивилась насколько обиженным прозвучал мой голос. Я верила в любовь брата и подруги как в нечто незыблемое, постоянное, настоящее и только сейчас, разговаривая с ним, я поняла, что все это время чувствовала себя обманутой и это сыграло важную роль в моей обиде.
— Я по-прежнему ее люблю, и не думаю, что это измениться. Ариадна не заняла ее место, она заняла свое собственное, — я посмотрела растерянным взглядом на брата, ведь в чем-то он сейчас соврал, в любимом человеке растворяется полностью, он же сейчас признавался в любви сразу к двум таким разным девушкам.
— Это невозможно, — покачала я головой. Да, я знаю, что ему не было никакого смысла сейчас врать, но, то, что он говорил, шло вразрез с моими представлениями о правильном и не совсем. Любить двоих было противоестественным. Или не было? — Я не могу представить себе, что способна чувствовать нечто похожее даже на любовь, к кому-то ещё, кроме Анхеля.
— Я сам был уверен в этом, но это правда, — тяжело вздохнул Ник, — Возможно, если бы мне не пришлось отпускать Хулию этого никогда бы не произошло. Любовь к Ариадне ничуть не потесняет любовь к Хулии, она другая.
— Но как это? Кто-то из них значит для тебя больше все равно.
— Я не сравниваю. Чувства к ним, такие же как и сами девушки, они совсем не похожи, — брат подался вперёд и взял мои руки в свои, — Блу, мы не выбираем кого любить, но выбираем кого продолжать любить. Я не обманывал ни тебя, ни Хулию: то, что было между нами было настоящим, но и то, что между мной и Ариадной тоже настоящее. Прошу тебя оказать немного понимания, которым ты баловала меня раньше, я задыхаюсь без твоей поддержки.
— И это после того, как ты лишил меня своей? — Спросила я подняв бровь. Если я уступлю легко, Ник не поймет ничего и когда нибудь все может повториться, а я бы этого не хотела.
— Я готов искупить свою вину, — Ник не отпускал мои руки, не позволяя ни отодвинуться, ни отвернуться, — Что мне сделать?
— В разумных пределах, — попыталась пошутить я, но Ник не засмеялся и мне тоже пришлось стать такой же серьезной.
— Что угодно, — ответил он и я задумалась, чтобы попросить, ведь нескоро представиться такая возможность. К тому же в будущем это может мне пригодится, никто не знает как сложится жизнь.
— Никогда больше не поступай подобным образом, — меня пугала пропасть, которая успела между нами развернуться и я больше никогда не хотела бы так терять близких, — И я хочу оставить за собой на будущее просьбу, которую ты выполнишь, какой бы она не была.
— Лихо ты закрутила, — улыбнулся Ник, даже не подозревая, что эту просьбу я просила не для себя, а для его детей, — но я согласен. Клянусь выполнить любую твою просьбу несмотря на время и обстоятельства. Даже две, или может три.
— Не обещай так смело, ты не знаешь что я попрошу.
— Неважно, что ты именно попросишь, — брат подмигнул мне, — ты — моя любимая младшая сестренка, лучший мой и самый верный друг, какая просьба может быть дороже твоего прощения?
— Даже не знаю. Может начнем с нескольких дней в Мадриде? Ты должен мне.
Ник улыбнулся и без слов обнял меня. Как хорошо и приятно было наконец убрать эту стену между нами. Помирившись, мы быстро нашли Анхеля и Ариадну и стоило мне оказаться в любимых руках, как я почувствовала уже почти забытую легкость. Наконец все было хорошо, даже с братом помирились. Что касается леди Ариадны, тут и без того было все сложно. Никто из присутствующих и не ожидал этого от меня. Хоть мисс Стоун и расстроилась, натолкнувшись на мою холодность, я не могла ничего с собой поделать. Так легко простить ее было не в моих силах.
День омрачался только не разговаривающей друг с другом королевской четой и отсутствием Хулии. Она позвонила и сообщила, что не может приехать, так как неважно чувствует себя. Извинялась и обещала наверстать упущенное после, но я не злилась, ведь прилети она в Мадрид, встретилась бы с Ником и ей стало бы только хуже. Интересно, наступит ли день, когда встреча не принесет обоим большой боли? А вечером, до того, как приехала моя семья, и мы отпраздновали мой День Рождения в уютном семейном кругу, Энрике получил результаты того самого теста ДНК. Девушка, из-за которой утром ругались родители близнецов, оказалась его племянницей, дочерью его младшего брата, что и объясняло такое сильное сходство. Только после этой новости Анхель решил познакомится с той самой Мишель.
За три дня до свадьбы
— Может пропустим этот этап? — спросил Анхель, наклонившись ближе, его глаза заблестели, а улыбка постепенно начала превращаться в шаловливую и увы я не придала этому особого значения, увлеченно заворачивая фарш в капустный лист.
— Как можно? Ты ведь говорил, что голоден, а прислугу мы не взяли. Твоя, впрочем, была идея. Сказал только мешать будут. Что же я за женой буду тебе, если не смогу накормить тебя? — улыбнулась я, продолжая делать свою работу руками, а Анхель снова стал отлынивать, но неважно, пусть вот так сидит и смотрит на меня, а большего мне и не нужно, — То, что я родилась принцессой, еще ничего не значит. Ты ведь знаешь, что моя мама выросла в небогатой семье в Каролине и была простой девушкой. Она многому научилась до того, как попала в Отбор и дворцовая жизнь избаловала ее и она очень вкусно всегда готовила. Мы с Ником, Мари и мамой раньше любили спускаться на кухню и притворятся, что мы обычные люди, а вовсе не королевские отпрыски в компании королевы, — заворачивая голубцы, я попутно время от времени жестикулировала, слишком воодушевившись рассказом, — Ты только представь, какое веселье начиналось, когда мама пыталась показать нам как печь хлеб, вся кухня в муке, мы все чумазые, но нам весело, а повара с ужасом наблюдают со всем из-за угла. Иногда к нам присоединялся папа, но он обычно был слишком занят для таких шалостей. А вот мама другое дело. Ты не представляешь, как повара ее любили. Она могла столько всего интересного рассказать, да и сейчас рассказала бы, но мы уже выросли, и я уехала к тебе, но зато мне будет что рассказать и показать нашим детям, а пока наше место успешно заменили Джеймис и близняшки. Мама с Мэй и дедушкой нас много чему научили и если мы с тобой попадем на безлюдный остров, то ты не останешься…