Кто-то пощелкал пальцами рядом с моим лицом, и я как будто проснулась; передо мной все так же сидела Роуз, с легкой надменной и понимающей улыбкой на лице. В руках я все так же держала журнальный лист с фотографией принца. Я сожалела, что у Розы не было второй страницы, где было продолжение статьи. Она попыталась сдержать смешок, но несколько ноток смеха проскочило мимо. Я взглянула исподлобья на нее, и она тут же приобрела серьёзный вид, глаза вот только выдавали.
— Я не знала, что фотография может вызвать у тебя такое впечатление и ступор на полчаса, — тихо произнесла Роза, продолжая в себе бороться с приступами смеха.
— Полчаса? — Я взглянула на настенные часы и убедилась в ее словах. Я же только просмотрела фотографию: неужели на это ушло так много времени?
— Ты сидела, как заколдованная, так что мои догадки были верны. — Она поиграла бровями, что вызвало у меня на лице улыбку.
— Я не представляю о каких догадках идет речь. — И, опустив голову, покачала ею в разные стороны, из-за чего на мои плечи упали мои темные локоны, прикрывая покрасневшие щеки.
— Думаешь, я не знаю, что ты сейчас покраснела, Ари? Да ладно тебе, ну подумаешь, влюбилась в принца… — Ее голос как бы успокаивал, но он подталкивал меня вступить с ней в дискуссию, где она опять докажет, что я влюбилась в принца Николаса. Хотя не имела на это права!
Стоп, я сказала, что влюбилась в принца? Я тут же прикрыла себе рот ладонью, хотя ничего не сказала, но мои мысли жили своей жизнью. Влюбилась, влюбилась, влюбилась, это повторялось и повторялось. Да нет, он мне просто нравится, как человек, ну и что, что он просто Принц, такое ведь возможно?! Влюбилась, влюбилась, влюбилась…
— Да я даже не знаю, что при этом чувствуют! — и только через секунду я поняла, что сказала это вслух.
Это была война!
Мои ладони сжались в кулаки, после правая ладонь нашла подушку. Схватив ее и крепко зажав ее угол, я приготовилась ее кинуть в кое-кого. Как будто прочитав мои мысли, Роза попыталась предотвратить мои действия, но было уже поздно: я запустила подушку в нее. Она вскрикнула и упала на постель, потом резко подскочив, взяла и кинула запущенный мною же предмет обратно в меня. Я попыталась увернуться, но подушка попала мне в плечо и улетела в дальний угол комнаты. Мои глаза тут же сфокусировались на второй подушке, поменьше, она находилась ровно между мной и Розой, и мы явно обе собрались добраться до нее.
Это была потасовка, включающая в себя вскрики и смех и даже случайные удары пятками и кулаками. Нет, мы не наносили телесных повреждений, мы баловались. В один момент, когда я упустила Розу, она пропела сладким голоском детскую дразнилку: «Тили-тили тесто, жених и невеста!» В ответ в нее полетела очередная подушка, и она не успела увернуться от нее. По комнате разлетелся пух и перья от подушек, а мы, не переставая, подшучивали друг над другом. Наша перепалка продолжалась около часа, и всякий раз по комнате раздавался вскрик или громкий смех. Уже под конец, не заботясь о своей одежде, мы разлеглись прям на полу, чуть задыхаясь. Роуз отбросила от себя подушку, и она прилетела мне в лицо. Роза тут же подскочила и попыталась оправдаться:
— Я честно, честно нечаянно.
— А ты знаешь, что за нечаянно бьют отчаянно?! — и можно сказать накинулась на Розу.
— Ааа, Ариадна…
За нашим разговорами, как-то неожиданно стрелки часов перешли к пяти. Мне нужно было поухаживать за мамой, сделать ей укол и дать таблетки. После нескольких часов безделья, во мне опять проснулась взрослая и сосредоточенная Ариадна. Обычно в это время моя мама любила наслаждаться нашим садом, особенно в такие погожие деньки, как сегодняшний, он что-то, да предвещает!
Мы с Роуз вышли из моей разгромленной комнаты, было чувство, что мы что-то натворили, поэтому мы просто аккуратно прикрыли дверь комнаты и стали спускаться по лестнице вниз. В доме стояла тишина, поэтому я представила, как наша потасовка разносилась по всему дому. Надеюсь, мама все-таки смогла отдохнуть.
Спустившись, я прошла к стеклянным, резным дверям, ведущим в сад. Чуть приоткрыв дверцу, я услышала голос отца и хоть слабый, но голос моей мамы. На моем лице расцвело, наверное, облегчение, но вздохнула я точно легче. Пройдя в сад, я действительно увидела своего папу, а рядом маму, они сидели спиной ко мне, поэтому не знали о нашей с Роуз компании. Если бы я не прожила несколько лет в переживаниях по поводу мамы, то сейчас бы сказала, что мои родители выглядят такими же молодыми, какими их свела судьба.
Они тихо говорили на простые темы, а я наслаждалась тем, что маме стала чуть легче и, видимо, сейчас она не чувствует той же боли, которая ее преследует половину жизни. На моих глазах навернулись слезы, скорее всего счастья, быть в кругу своей семьи, как раньше. И Роуз тоже была частью нашей семьи. Она приобняла меня за плечи, я всегда знала, что она со мной. Тихий голос папы успокаивал, его голос как будто убаюкивал, и, возможно, я могла не услышать следующего диалога, но Роза тут же навострила свои уши, и я сделала то же самое.
— Ариадна серьезно настроена на участие в Отборе, но боится оставить тебя… — папа знал все и все понимал.
— Я не хочу ее держать, милый, — прозвучал тихий голос мамы. — Она как птица в клетке и на цепочке.
— Каждой птице нужно летать… — Их идиллия поражала, они понимали друг друга с полуслова.
— Летать и любить, но наша дочь лишена этих возможностей! — как в сказке я увидела, что мама провела ладонью по щеке папы, так нежно. Я всегда удивлялась их преданности: обычно похожие проблемы со здоровьем убивали и разрушали семью, но моя все время вместе и через все проходит, крепко держась за руки.
— Но вдруг ее сломает Отбор? — Я не могла понять, о чем говорит мой папа, но для родителей это была понятная тема.
— Ариадна не допустит такой же ошибки, как моя сестра, она не сломается, если ее попросят покинуть дворец. Она закалена жизнью, а вера в ней очень крепка. Вряд ли принц не заметит в ней всех ее природных качеств.
— Твоя сестра тоже была сильна, но Отбор Его Величества сломал ее, после того, как она приехала домой в самый ответственный момент Отбора, выбор в Элиту. — Я наблюдала за родителями, как зачарованная, они как по волшебству посмотрели друг другу в глаза и мама произнесла.
— Ариадна не сломается. Это знаю я, это знаешь ты!
Я не хотела тревожить родителей, медленно отходя назад, но под моими ногами хрустнула ветка. Родители медленно повернулись ко мне, но на их лицах я увидела только улыбку. Думаю, ради этого стоит жить и рисковать, особенно если родители одобряют твой выбор. Мама глубоко вздохнула и произнесла:
— Уже пора, да, родная? — Ее тихий, но ласковый голос звучал, как в детстве. Он меня успокаивал при любых падениях и ранах, ведь мои коленки и локти были произведением искусства.
— Да, мама, нужно сделать укол и выпить одно из лекарств, — я старалась говорить об этом обыденно и не показывать свою внутреннюю боль за маму.
— Хорошо, милая! Роуз, а ты останешься с нами за просмотром телешоу по выбору Избранных?
— Я не знаю, миссис Стоун. Но коль Вы приглашаете, я не могу отказать Вам, — Роза как всегда была учтива и вежлива со взрослыми.
Этим вечером моя мама была собою. Она старалась использовать моменты отступа болезни в нашу пользу. После болезненного укола, я знаю, он являлся таковым, хоть мама и не показывала своей боли, она направилась в нашу маленькую кухоньку, пусть и медленно, но она почти порхала над кухней. Через полчаса мама почти приготовила ужин, мы с Розой помогали, конечно: сервировали стол, готовили салат и напитки. Роза меньше, чем за минуту договорилась со своими родителями о том, что вечер проведет с нами. Поэтому мы никуда не торопились, но Роза часто поглядывала на часы, чтобы не опоздать к началу программы.