Глава 7
Если не считать последних происходящих в моей жизни событий, практически всегда я влипала в не очень хорошие ситуации именно под действием алкоголя. Нельзя мне пить, я становлюсь немного странной и чуточку неуправляемой. К тому же, я — спортсменка! И не нужно вредить своему организму, ему спорт и без того достаточно вредит. Употребляю я редко, но вчера был именно такой редкий случай.
Разлепив глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Взгляд мой уперся в серый светильник в форме куба. Затем я перевела его на плотно зашторенные все того же серого оттенка занавески и только потом, боже мой, почувствовала горячую ладонь, лежащую на моей талии и нечто твердое, упирающееся мне в ягодицы.
— Проснулась, красавица? — Его «красавица» было сказано слишком насмешливо, и я сразу поняла, что что-то тут не так. Большая тёплая ладонь двинулась к моему заду. Я вздрогнула, а после напряженно застыла. Будто бы это могло мне помочь. Будто бы стоило мне забыть, как дышать, и что-то бы изменилось. Что конкретно? Да хотя бы то, что я лежу абсолютно голая, прижатая всем телом к Олегу Коршунову. В его собственной постели. Да, Яночка, от чего бежала, там и проснулась, только вот…
— Почему я голая? — Правильно, что может волновать меня больше всего на свете? Уж точно не «Олег, а почему я ни хрена не помню?!»
— Ты правда готова услышать ответ? — Он развернул меня на спину и, чуть приподнявшись на локтях, заглянул мне в глаза.
Я опустила взгляд на его грудь, покрытую темными волосками, затем прошлась по сильным жилистым рукам, поднялась к плечам и вернулась к лицу. Волосы его находились в небрежном беспорядке, и весь он был вовсе не такой, каким я привыкла его видеть. Каким все привыкли его видеть. С другой стороны, я никогда не видела его в постели…
— Я не помню ничего, — виновато произнесла я и, приподняв одеяло, удостоверилась в том, что и он, и я были абсолютно нагими. Ни малюсенькой полоски ткани, как Адам и Ева, черт его за ногу!
Выдохнув, я снова опустила одеяло и положила поверх руку, прижимая его к груди. Щеки у меня пылали. Олег был большой и возбужденный. И возбуждающий. Едва в моем мозгу проскользнула картинка, в точности повторяющая то, что я увидела под одеялом, я ощутила, как на меня накатывает горячая волна, а внизу живота скручивается тугой узел желания. Это было неправильно, но я не знала, что с этим делать. Не сводя с меня пробирающего взгляда, Олег коснулся рукой моего виска и убрал пушистую прядку со лба. Очертил пальцем овал моего лица, а затем, ни слова не говоря, рывком сдернул с меня одеяло и откинул его в сторону.
— Что ты делаешь? — прошептала я, вцепившись в его руку, накрывшую мою грудь. Он осмотрел меня таким взглядом, будто бы я была куском ароматного пирога, а он голодным путником, только что вернувшимся домой к накрытому столу. Вторая его ладонь прошлась по моей ноге выше — по бедру и, едва касаясь живота, поднялась к лицу. Палец его обрисовал мои губы, чуть цепляя нижнюю.
— Я рад, что мы перешли на ты, — довольно усмехнулся Олег.
— Было бы тупо, если бы, лежа с тобой в постели в чем мать родила, я выкала бы и называла тебя Олег Евгеньевич, — не растерялась я, хотя понятия не имела, как вообще смогла что-то из себя выдавить. Мало того, что ситуация в целом была не так, чтобы очень, да ещё последствия вчерашнего напоминали о себе тошнотой и адской головной болью.
— Умная девочка.
Место пальцев на моих губах заняли его губы. Он невесомо, лениво, растягивая удовольствие, касался меня, не углубляя поцелуй, покусывая, языком проводя по моим губам. Я приоткрыла рот, готовая подчиниться ему, но Олег тут же отстранился и снова поймал меня в плен своего хищного взгляда.
— Хоть что-то ты помнишь?
— Я… — Я попыталась отползти от него подальше и снова укрыться одеялом, но Олег не позволил, убрал мою руку, отвел её в сторону и прижал к кровати. Подтянул меня к себе еще теснее. Так, что бедром я снова ощущала его огромный возбужденный член. Это касание тут же отдалось пульсацией у меня между ног. Во рту пересохло ещё сильнее, а по телу моему, от макушки до пяток, прокатилась жаркая удушливая волна. — Я… ничего не помню, — на выдохе ответила я, когда рука его прошлась по внутренней стороне моего бедра и остановилась в считанных миллиметрах от плоти.
Он играл со мной. Как опытный кот со своей добычей. С попавшейся в острые когти птичкой или неудачницей-мышкой. Знал, что добыча его в ловушке и наслаждался каждым мгновением своего триумфа, не забывая следить за тем, как я реагирую на то, что он делает. Мое лицо, наверное, стало пунцовым и теперь отлично гармонировало с цветом волос.