Я ни минуты не сомневался, знал: от правосудия он все равно не уйдет. Справедливость должна торжествовать не через раз, а в ста случаях из ста. Только тогда мы имеем право считать, что честно исполняем свой служебный долг.
А что значит для людей нашей профессии понятие служебного долга? Оно неотделимо от понятия долга гражданского. Милиция ведь и создана для того, чтобы оберегать права государства и советских граждан от посягательств на них преступных элементов. Само содержание нашей работы пропитано глубоким гуманизмом. И потому отношение к своему делу у нас не может быть бесстрастным. Чего-чего, а эмоций в избытке. Мы ведь каждодневно соприкасаемся с человеческой бедой. Несчастья честных, хороших людей не могут не вызывать в наших сердцах сочувствие, горечь, жалость, обиду... И закипает ярость на тех, кто причинил этим людям страдания, жжет святая ненависть к этому, для тебя пока еще абстрактному преступнику, который сделал чужую беду источником существования, который сознательно топчет нашу законность, оскверняет нашу мораль, надругивается над нашим образом жизни. И тогда говоришь себе: глаз не сомкну, а тебя, подлеца, найду! И вину твою докажу, и ответишь ты за свое преступление перед людьми полной мерой!...
Вспоминаю годы своей работы в отделе борьбы с бандитизмом, в уголовном розыске. Ох и кипишь, бывало, негодуешь, ни дня тебе, ни ночи — тут и азарт поиска, и радость удач, и гордость своей победой... А в конечном итоге — огромное моральное удовлетворение от своего дела, от своей профессии. Когда не только умом, а сердцем понимаешь, что борешься за торжество справедливости, за победу добра над злом, тогда себя не жалеешь. Преступник, вступая в схватку с милиционером, защищает только свою жизнь — так поступает и зверь. Работники милиции борются не за себя — за покой и безопасность других людей, а собой они нередко и жертвуют.
Ярким примером такой самоотверженности может служить подвиг рядового милиции Владимира Кошеля. Впервые в жизни был назначен он в поисковую группу. Морозной ночью искали опасного вооруженного преступника — его заметили на улицах Комсомольского района города Тольятти. Тревожные сообщения поступали в райотдел милиции: в Шлюзовом преступник стрелял в прохожего, затем в одной из квартир им был тяжело ранен другой житель поселка. И вот поступило последнее сообщение: след преступника ведет в район дачного массива.
Владимир Кошель вышел на маршрут, держа на поводке овчарку Вегу. Когда группа поиска оказалась на пустыре, залитом светом заводских прожекторов, Кошель вызвался проверить одну из дач — маленький домик с темными окнами. Обогнув дом, он распахнул дверь и пустил внутрь Вегу. Тотчас стукнул выстрел, раздался предсмертный визг собаки. Преступник был здесь! Еще немного, и он увидит на освещенном пустыре работников милиции и, конечно же, откроет по ним стрельбу. Владимир не колебался и мгновения: с пистолетом в руке он бросился в дом. Снова громыхнул выстрел — и Кошель, обливаясь кровью, упал на пол.
Но и в эту, последнюю минуту своей жизни, Кошель помнил о своем долге. Слабеющими пальцами милиционер сжимал пистолет, ловя на мушку темную фигуру бандита, метавшуюся по комнате. Выстрел, другой, третий... Кошель потерял сознание, и оно уже не вернулось к нему. Но его последний выстрел попал точно в цель...
Владимир Кошель посмертно награжден орденом Красной Звезды. Приказом министра МВД СССР он навечно зачислен в списки личного состава Тольяттинской милиции. Пожертвовав собой, он исполнил свой долг до конца.
Так что давайте будем считать, что готовность работника милиции пойти на смертельный риск, его повседневная заряженность на подвиг — это тоже веский аргумент в пользу утверждения, что преступление будет раскрыто.
— Не могу не согласиться с вами. Человек, горячо верящий в правоту своего дела, конечно же, имеет много больше шансов на победу, чем его противник, у которого такой убежденности нет. Хотя ведь и в преступном мире попадаются сильные личности, не менее глубоко убежденные в том, что путь, ими в жизни выбранный, единственно правильный.
— Только не стоит преувеличивать ни силу таких личностей, ни глубину их убеждений. И вообще, давайте- ка будем поточнее в выражениях: нет у нас в стране такого социального явления — «преступный мир». Есть среди преступников немногочисленная прослойка людей, которых, честное слово, не хочется и людьми-то называть: закоренелые рецидивисты, живущие по звериным законам, давно утратившие всякое понятие о человеческой морали, светлых чувствах, достоинстве, долге. Закрывать глаза на их существование значило бы уподобиться страусу, прячущему голову в песок. Они есть, и наша прямая обязанность — обезопасить общество от их гнусных посягательств.
Но подавляющее большинство из тех, кого суд объявляет преступником, — это либо оступившиеся, либо попавшие под дурное влияние, либо попросту распустившиеся, а значит — неустойчивые, слабые люди. Правоохранительные органы, к которым относится и милиция, не дают спуска и таким — за каждое преступление или нарушение законности надо платить. Но наказание, принуждение для таких людей — это и воспитание их, это, я бы сказал, и суровый назидательный урок, который преподают нарушителю закона наши правоохранительные органы. И начинается этот урок именно с нас, с милиции. Мы первые доказываем ему, и не только словесно, а прежде всего своими энергичными, умелыми действиями по раскрытию преступления, что противозаконный его поступок был бессмысленным и вредным прежде всего для него самого, потому что всякая надежда на безнаказанность — абсолютно беспочвенна. Четкая работа органов милиции оказывает убедительное воспитательное воздействие и на все окружение нарушителя закона — на его родных, близких, дружков-приятелей, знакомых, для которых раскрытое милицией преступление является своеобразным профилактическим предупреждением. Так что значение этого урока-назидания велико.
— Однако и такой урок идет не всякому впрок. Иначе у нас вообще не было бы лиц, многократно судимых.
— Верно, определенная категория людей считает преступный образ жизни единственно приемлемой для них формой существования. Но, повторяю, не надо представлять их какими-то демоническими личностями, наподобие профессора Мориарти у Конан-Дойля. Среди тех, кто совершает преступления, особенно хозяйственные, встречаются порой не только умные, но и недюжинные личности. И все же преступник-интеллектуал — это скорей литературный, чем жизненный тип. С такими милиция имеет дело в тысячу раз реже, чем с субъектами, находящимися на крайне низком уровне развития. Не буду останавливаться на тех, кто совершает преступления впервые и единожды, среди них встречаются люди разные, хотя пьянство, распущенность, отвращение к труду характерны для большинства. Скажу о закоренелых рецидивистах-уголовниках: среди них я, при своем 36-летнем опыте работы в милиции, не встречал ни одного, как говорят, «высоколобого» интеллигента. Типичный рецидивист почти всегда имеет минимальное для нашего времени образование, а часто он умственно неразвит, руководят его поступками не какие-либо убеждения, а инстинкты и самые примитивные желания, высокие же понятия морали и долга для него — звук пустой. Так что ничего романтического в его облике нет, да и личностью такого не назовешь. Страшен он лишь тем, что душа его покрыта заскорузлой коркой и потому чужие страдания, беды и горести, а зачастую и сами чужие жизни для него не имеют никакой цены.
Но даже если преступник и опытен, и нагл, и дерзок, все равно тягаться с нашей милицией — я еще и еще повторяю это — ему не по зубам. И не только потому, что на нашей стороне отлаженный розыскной аппарат, техника, криминалистическая наука и высокое профессиональное мастерство сотрудников. Дело еще в самих людях, в качестве наших кадров. Современный советский милиционер по всем, как говорится, параметрам выше преступника. Мало того, что недоучке противостоят следователи, инспектора ОБХСС и уголовного розыска, как правило, имеющие институтские дипломы. От работников милиции мы требуем отличной физической подготовки, умения быстро бегать и метко стрелять, владеть приемами самбо, уметь водить мотоцикл и машину.
Всему этому они учатся изо дня в день, как учатся умению общаться с людьми, владеть приемами психологического воздействия, разбираться в человеческих поступках и чувствах. Огромное значение мы придаем идейно- политическому воспитанию своих кадров — не случайно в рядах милиции очень высок процент коммунистов и комсомольцев. Мужество, смелость, выдержка, самообладание— эти качества характера для работника милиции не просто желательны, как для людей иных профессий, но обязательны: такова уж специфика нашей профессии.