Не откладывая, Ефим зашел в аптеку и в числе разных других показал фотографии
девушке, которая видела на вокзале парней, обогнавших ее на дороге.
— Есть на этих фотографиях они? — спросил ее Афанасьев.
— Вот эти,— уверенно выбрала она нужные.
Разыскал домашний адрес станционной буфетчицы Фаи. Сходил с фотографиями и к ней,
получил еще одно подтверждение.
И только после этого отправился домой. И хотя время двигалось к девяти, чувствовал себя
легко, даже сам не заметил, как тихонько стал подпевать в такт своим шагам... Зашел домой и
распорядился с порога:
— Маруся, давай-ка в ружье! Если поторопишься, так на девять часов в кино успеем!..
6
А ранним утром Афанасьева разбудил Никишин. На мотоцикле его изрядно заляпало
грязью, но он был бодр и весел. Ворвавшись в дом, заявил громко:
— Долго спишь, Афанасьев! Пора дела начинать да по инстанциям докладывать!
— За нами задержки не будет.
— Итак, зовут наших крестников — Николай Ширяев да Петр Гилев. Только они двое и
выписались в этом месяце из Красногвардейска. Работали в химлесхозе. И биографии у них на
обвиниловку похожи...
— Знаю,— проговорил Афанасьев, натягивая на теплую портянку сапог. Притопнул ногой
и закончил:— Уехали как раз в тот день, когда Червякову ранили.
— Точно — уехали?
— На сто процентов. И в общежитии говорили, и расчет за день до этого взяли, и на
вокзале их видели. Вот фотографии.— Пока Никишин рассматривал их, Афанасьев умылся и,
вытираясь посреди комнаты, говорил: — Как искать их теперь? Россия-то большая, а они не
меньше чем по пять тысяч с собой увезли. На такие деньги знаешь куда заехать можно?
— Россия большая, это верно, но в ней в каждом районе и милиция есть, вплоть до самой
тундры. Понял? — не склонен был разделять сомнения Афанасьева Никишин.— Наше дело —
образцово выполнить оперативную задачу. Никакой злодей еще ни разу не дожидался милиции
на месте преступления. Он всегда старался скрыться, Мы получили заявление о нападении
спустя пять часов после того, как преступники сели на поезд. Поступи это заявление вовремя, и
мы задержали бы их на вокзале. Все ясно как день. Теперь решай, кто в чем виноват... Нам
сейчас первым делом надо всю документацию оформить как положено, а по том решать, что
предпринять дальше.
— Дальше я тоже кое-что понимаю,— остался при своих мыслях Афанасьев и спросил: —
Покажи, что привез-то?
Никишин выяснил только то, что Ширяев отсидел в тюрьме около четырех лет за
государственную кражу и освободился досрочно.
— А про второго особенного ничего не узнал, кроме того, что не судим,— сказал
Никишин.
— Про другого я наслышался, недалеко от первого ушел: еще не жил, а с десяток мест
переменил. Везде за прогулы да за пьянку выгоняли.
— Отлично! — похвалил его Никишин.— Надо только характеристики подробные взять с
производства.
— Взял уже.
— Совсем хорошо. А куда людей будем вызывать?
— В поселковый Совет, куда больше? У меня кабинета нет.
— Сойдет. Ты бы только ребятишек пошустрее нашел, чтобы повестки растащили.
— Не надо. По телефону вызовем.
...За день Никишин с Афанасьевым успели допросить всех свидетелей, включая Анну
Червякову, к которой Афанасьеву пришлось сходить еще раз.
— Нашли бандитов-то,— чтобы хоть как-то успокоить ее, сказал на прощание Афанасьев.
— Неужто? — удивленно и испуганно переспросила она.
— Да. Только неувязка случилась: Прокопий заявил поздно, поэтому они сбежать успели.
— Господи, что делается!..— слабо проговорила она.
— Ничего,— улыбнулся Ефим.— От ответа еще никто не уходил. Найдем все равно.
Вечером на квартире Афанасьева, подшивая документы в папку, Никишин делился
опытом:
— Вроде пустяк: подшить документы, а тоже значение большое. На первое место —
протокол осмотра места происшествия и схема. Поглядел в них — и полная картина
преступления перед тобой. Потом идут протоколы, допросов свидетелей, если есть —
заключения экспертиз. Когда в показаниях получается несоответствие, добавляются еще
протоколы очных ставок. Но это чаще с обвиняемыми, а они у нас еще бес знает где...
— И для чего это ты все мне объясняешь? — спросил Афанасьев.
— Так, по пути.
— А я думал, что не уверен во всем этом деле.
— В чем же тут сомневаться?
На следующий день Афанасьев вместе с Никишиным выехал в Зайково.
На этот раз присутствующие на совещании у начальника уже знали обстоятельства дела
подробно, и доклад Никишина проходил гладко, без досадных мелких уточнений, мешающих
разговору.
— Вы уверены в причастности этих людей к преступлению? — спросил Никишина
начальник.
— Кроме них, подозреваемых вообще не обнаружено. Они — единственные. Кроме того,
их поведение в тот вечер полностью совпадает с обстоятельствами преступления.
— Что вы предлагаете?
— Искать надо. Сначала по области, а если не найдем — и дальше.
— Вы так же думаете, Афанасьев?
— Да,— негромко ответил Ефим.— Виноваты они или нет, а проверить их надо.
Людишки-то такие, что всего от них ждать можно. Характеристики одни чего стоят! Но у меня
лично сомнения есть кое-какие.
Никишин повернулся к нему и остановил на нем снисходительный взгляд.
— Скажем, люди спали, дело ночное,— продолжал спокойно Афанасьев,— выстрела не
слыхали... А как понимать, что полтора года мы про оружие не знали? Из Красногвардейска за
это время они никуда не уезжали, к ним гостей тоже не бывало. С собой который-то привез?
Может быть. Вот и не понимаю я, как это за полтора года мы о нем не узнали...
— Держали в секрете, чего тут не понимать, Афанасьев? — не выдержал Никишин.
— Вот того и не понимаю, как мог такой секрет полтора года держаться. Хоть бы жили-то
не в общежитии... В общем, надо их найти обязательно.
— Значит, искать будем? — спросил начальник.
— Да. А нельзя ли насчет санкции на арест подумать? А то еще раз убегут,— сказал
Никишин.
— Надо ли санкцию? — засомневался начальник.
— Не надо,— поднялся Афанасьев.— Хватит нам и телеграфного уведомления. Если
потребуется, я сам куда угодно, хоть самолетом...
— Решено. Так и в область доложим. И начальник закрыл папку, давая понять, что
разговор закончен.
7
В следственной практике случается, что по каким-то причинам затянувшееся следствие
заканчивает совсем не тот человек, который его начинал. Так судьба распорядилась и с ночным
выстрелом в Красногвардейске.
Никто тогда не мог отказать в усердии зайковской милиции. Условия работы там были,
сказать скромнее, хуже некуда. Людей мало. В то время в райотделе числилось два
оперуполномоченных. Машин нет, пару мотоциклов почитали за благо. Все это на деле
отражалось. Хорошо, что были такие ребята, как Ефим Афанасьев и Никишин. Они уступали
сотрудникам областного звена в профессиональных знаниях, но зато любого и сейчас обойдут в
умении установить свидетелей, потому что отлично знают людей, среди которых работают. А
когда сталкиваются с преступлением, подходят к нему с самой верной стороны: от жизни, от
привычек, годами складывавшихся в том или ином поселке, деревне, где угодно. И логика у них
нерушимая. Недаром Ефим Афанасьев воспринял попытку вооруженного грабежа в
Красногвардейске как личное оскорбление: по его мнению, случилось почти
сверхъестественное. Почему бы ему так думать?
Ответ прост: Ефиму Афанасьеву никогда и в голову не приходило, что в Красногвардейске
могло произойти такое. Не мог он ничем этого объяснить. И не так уж велика его вина, да и
Никишина тоже, что их дело затянулось и пережило вторую судьбу.