Он перестаёт любыми способами удерживать меня рядом, уважает мои границы? Или это лишь очередной ход?
Держать мозги включёнными намного сложнее. Рычажок то и дело ломается. Переключается на чувства, которые пока вытравить до конца не получилось.
А всем известно. Мозги и сердце вместе не работают.
— Проверила? — раздражённо фыркает. — И выводы какие?
— Пока не знаю, — я жду, а муж всё не уходит. — Ты можешь ехать, Ром. Всё со мной нормально. Голову не повредила. Осмотрят и отпустят.
— Кажется, ты всё-таки что-то напутала. Я приехал до того, как узнал про твою якобы амнезию. Уезжать будем вместе. Отвезу тебя домой. Если ложью пыталась поскорее от меня избавиться, то не получится.
— Почему?
— Потому что.
Бросает раздражённо, сжимает кулаки до побелевших пальцев. Отворачивается, делает быстрые прерывистые вдохи. Пытается вернуть контроль над эмоциями.
— Я схожу за чем-то холодным, — оповещает вдруг. — Тебе, наверное, надо приложить к ушибу. Раз тут никто не спешит помогать.
— Ром… — зову его, не зная, как ещё извиниться.
— Нормально всё, Юль. Пока прогуляюсь — остыну. Точно сотрясения не чувствуешь?
— Нет. Только ушибы.
— Хорошо.
Стоит мужу уйти, как я прикрываю глаза. Корю себя за несдержанность, за такую жестокую ложь.
Хотела проверить, Юль.
Молодец, получилось.
А дальше-то что?
А по дальнейшим планам пустота. Темнота непроглядная. Потому что я совершенно не понимаю, что происходит. И как мне поступить.
— Вот, — Рома возвращается минут через пятнадцать, протягивает мне лёд в стаканчике, обмотанный салфетками. — Приложи к голове. Вроде сказали, что можно.
Второй такой же стаканчик муж прикладывает к моей руке, едва касается, чтобы не причинить боль.
Как только заметил, что предплечье я тоже стукнула? Я ведь не говорила.
— Где ты так упала? — спрашивает муж. — Вроде возле твоего банка тоже всё чистили и посыпали.
— Я не там была, — Рома напрягается, бросает на меня взгляд. Я не обязана отчитываться, но всё равно объясняю: — Возле остановки, когда уже шла с работы. Там ещё не почистили, скользко. А я ещё спешила, хотела успеть на автобус. Вот и упала.
— Понял. Давай ты теперь на такси будешь кататься, ладно? Пока такая погода.
— Ром…
— На это я тоже денег дам. Считай моей личной прихотью, ладно? Я оплачу эти поездки. Кире нужна мама. Здоровая и радостная. И мне ты тоже нужна.
Я делаю резкий вдох. Чувствую, как температура в помещении начинает стремительно повышаться.
Сглатываю, пытаясь отгородиться от слов Ромы. Сделать вид, что совершенно их не слышала.
— Если ты решила не разводиться, а стать вдовой — то так и продолжай, — усмехается муж. — Доконай меня, Юль. Совсем не жалко?
— Может капельку? — пожимаю плечами. — Чуточку.
— Мы договорились?
— Я…
— Алимбаева, — оглашает врач, вызывая недовольный гул очереди. — Проходите в первый кабинет.
— Я ведь ещё должна ждать, — хмурюсь, обращаясь к мужу. — Постарался?
— Нашёл, с кем можно договориться. Давай, Юль, там уже малышка тебя заждалась.
— Манипулятор.
— Всё что угодно, лишь бы тебя, наконец, осмотрели.
В смотровую Рома заходит со мной. Я планирую его выгнать, но забываю. Меня усаживают на кушетку, проверяют всё.
Потом отправляют на рентген, тоже без очереди. У меня целый список процедур, которые нужно пройти, чтобы провериться. Убедиться, что всё хорошо.
Всё это время Рома следует за мной. У него постоянно звонит телефон. Кто-то настойчиво пытается дозвониться до моего мужа.
Точно. Среда. Встречи.
— Ты можешь ехать, — предлагаю ему. — У тебя ведь сегодня встречи. Я возьму такси, в безопасности доберусь домой.
— Конечно, в безопасности, — соглашается, сбрасывая очередной вызов. — Потому что поедешь ты со мной. Черт. Ладно. Я сейчас выйду переговорить, пока тебя проверяют. Скоро вернусь, ладно?
Я киваю. Чрезмерное внимание пусть и приятно, но совсем не оправдано. Я прекрасно справлюсь и одна.
ЭЭГ заканчивают быстро, просят подождать в коридоре. Обещают выдать заключение в ближайшие минут десять.
Я выхожу из кабинета, замечаю у стены мужа. Он говорит с кем-то по телефону. С кем-то очень недовольным. Там так кричат, что даже через динамик долетают маты.
— Как я и сказал, у меня семейные обстоятельства, — объясняет Рома. — Если Измиров откажется, то я тут ничего не сделаю. И…
Муж оборачивается, замечая меня. Убирает телефон, не договорив. Сосредотачивает всё внимание на мне.
— Ты уже? — улыбается смазанно. — Что сказали?
— Ты сейчас глупо поступаешь, Ром. Не стоит ругаться с кем-то из-за моего падения. Это ведь с работы звонили? Необязательно со мной быть. Я об этом не просила.
— Ничего важного не случилось на работе. Претензии высказали, пригрозили куда-то в ссылку отправить. Порядок.
— И ты так спокойно об этом говоришь? Твоё геройство сейчас вообще не к месту. Меня ты так не вернёшь, а должность потеряешь.
— Да черт с этим повышением. Другое будет, в другом банке. Или нет. Неважно. Пошли, мне снимок рентгена отдали как раз. Тебе ещё гипс накладывать нужно.
— Но…
— Без «но». Потом за командный тон можешь мне снова смузи сделать. А пока — не спорь. Идём тебя лечить.
Глава 37
— Ну, всё?… — спрашиваю неуверенно.
— Всё, — кивает муж.
Вот уже пять минут как бывший.
Я долго привыкала к званию «муж». Интересное, будоражащее. Но новое, непривычное. Сладким сиропом вязло на языке, заставляя сердце биться быстрее.
Теперь мне нужно привыкнуть к «бывший». И это гораздо сложнее.
Ведь когда мы начали с Ромой встречаться, я уже мечтала о будущем. Тайком примеряла его фамилию, поглядывала на свадебные платья в витринах магазинов.
Я мечтала и надеялась, что он станет моим мужем.
А вот статуса бывших боялась.
— Давай помогу, — Рома делает шаг ко мне, когда я пытаюсь справиться с пальто. — Рука не болит?
— Скорее плечо устаёт.
Никогда не думала, что гипс настолько тяжёлый. И хотя у меня бандаж, который поддерживает руку, всё равно сложно.
Хорошо хоть то, что сломала я левую руку. Иначе ничего не смогла бы делать. А так — вполне справляюсь. За несколько недель наловчилась с одной рукой.
Рома делает шаг ко мне, цепляя край пальто. Накидывает его мне на плечо, помогает застегнуть.
Я задерживаю дыхание. Не позволяю знакомому одеколону пробраться в лёгкие. Но всё равно чувствую. Я за столько лет и так его изучила, каждый оттенок, глубочайшие нотки бергамота.
— Я тебя отвезу, — заявляет Рома, но не напирает, позволяя отказаться. — Всё равно в одну сторону. Тебе ведь не нужно возвращаться на работу?
— Нет, но у тебя же… Кхм. Да. Точно.
— Ага. Нет у меня сегодня встреч, Юляш. Теперь твой муж — безработный тунеядец.
О своём увольнении Рома заявил между делом, когда завозил домой Киру. Мол, теперь времени будет больше.
Он не особо объяснял, как всё прошло. Я знала, что решение об увольнении принял сам Рома. Его повышение пострадало, был конфликт с начальством.
И муж решил поменять что-то в жизни, накатал заявление. Отработал две недели, а теперь уже несколько дней свободен.
— Ты не переживай, — ухмыльнулся знакомо, подобрался. — На вас с Кирой это никак не отразится. Денег хватит.
В этом я не сомневалась. Несмотря на то что Рома любил комфортную жизнь и улучшал условия с каждым разом, но он не был транжирой.
Тут он был хорош. Отлично планировал финансы, вкладывал деньги в ценные бумаги, активы. Откладывал на депозитный счёт. Кому как не банкиру знать, где лучше хранить деньги.
Поэтому я уверена, что даже если Алимбаев не будет работать год, то без денег не останется. И на моё содержание денег хватит.
— У тебя есть планы на вечер? — огорошивает вопросом Рома, открывая передо мной дверцу машины.