«Эта дрянь сейчас всё сожрет, — откликнулась красавица. — Садись скорей к столу».
— С добрым утром! — вскричала Анна. — Господин Лоцман, всё так замечательно! Я выспалась, как только в детстве бывало. А еда — м-м-м! Расчудесная.
«Ешь быстрей, — поторопила Хозяйка. — Она уже умяла лучший паштет и жареных рябчиков!»
Лоцман подсел к столу. Еда и впрямь была восхитительна. Однако Анна расселась на Эстеллином месте — за столом могли бы разместиться шестнадцать человек, а ее угораздило выбрать именно этот стул, — и было неприятно видеть Богиню на месте актрисы. Анна оживленно болтала, проворно работая ножом и вилкой.
— После завтрака прогуляюсь — и за работу. Глядишь, что-нибудь накропаю. Правда, я уж отвыкла пером по бумаге водить; ну да не беда.
— Что вы намерены писать? — забеспокоился Лоцман. Не наплодила бы Анна новых чудовищных миров, в развитие идей своего издателя.
— Пока не знаю, — призналась она простодушно. — Свежих задумок нет. Но я начну — а там соображу по ходу дела.
— Анна, — сурово сказал охранитель мира, — смотрите у меня. Станете сочинять ужасы и пытки — вам на голову рухнет потолок.
Как бы в подтверждение его слов, с простенка между окон отвалился изрядный кусок лепнины и грохнулся на паркет. Брызнули осколки.
— Ох! Ну, зачем вы так? — упрекнула Анна. — Я напишу что-нибудь любовное — не для Пауля, а для души.
«Хозяйка, это ты Замок рушишь?» — спросил Лоцман.
«Сам обваливается. И на границу мира посмотри».
Лоцман подошел к окну, сияющему мозаикой золотых и розовых стекол, поднял задвижку и открыл створку. Горы стояли едва ли не у стен Замка, белые башни рядом с темным камнем казались хрупкими и жалкими. Мир погибал — Богиня утратила к нему писательский интерес, и его больше ничто не поддерживало.
— Анна, я вас оставляю.
— До свидания, господин Лоцман. Желаю приятно провести время.
Даже не осведомилась, как обстоят дела в Большом мире и чем заняты ее сорвавшиеся с цепи актеры.
«Хозяюшка!» — позвал Лоцман, сбегая по ступенькам во внутренний двор.
Она выступила из кустов сирени. Платье только что сливалось с сочной зеленью — и вот красавица уже стоит рядом. Хозяйка улыбалась, глаза блестели из-под полумаски.
— Что случилось? — Ее улыбка погасла, едва Лоцман подошел ближе.
Он махнул рукой.
— Пройдись со мной до туннеля.
Хозяйка зашагала рядом. Они вышли за ворота Замка; Лоцман обвел взглядом темно-синюю, сереющую книзу каменную стену. Повернул направо, быстрым шагом двинулся, огибая Замок. Хозяйка бросилась за ним бегом.
— Малыш, что с тобой? Ох, Ясноликая, ты уж давно не малыш… Постой! Что произошло? Я же вижу: ты не в себе.
— У меня больше нет своей Богини, — ответил он резко. — Мария продалась Ителю. Ингмар ее запрограммировал.
Хозяйка издала тихий стон, остановилась. Лоцман тоже остановился через десяток метров, повернул назад.
— И туннеля на Дархан нет. Похоже, Анна в таком упоении от всего, что в молодость ей больше неохота.
— Ты хотел на Дархан? — промолвила Хозяйка убито.
— Да. Ладно, придется лететь. — Лоцман вынул из нагрудного кармана вертолет связи, которым в прошлый раз снабдил его Шестнадцатый пилот, передвинул рычажок на брюшке. — Мир Поющего Замка. Лоцман Последнего Дарханца просит помощи, вызывает Шестнадцатого пилота. — Он отпустил модельку в небо.
Хозяйка проводила ее взглядом и придвинулась к Лоцману:
— Как же мы теперь будем?
— Я выпущу в Большой мир актеров с Дархана. Пусть они перепрограммируют Марию и отловят наших.
— А ты?
— А я буду принимать их в Замке. Толку от меня в Большом мире всё равно нет.
Лоцман вернулся во двор, прошелся по нему туда-обратно, поглядывая на небо. Звенел и посвистывал Поющий Замок, но пение его стало глуше.
Хозяйка сидела на нижней ступеньке главной лестницы, поставив босые ноги в траву. Бросив кружить по двору, Лоцман уселся с ней рядом:
— Извини, я не принес из Большого мира подарок. Там есть на что посмотреть, но я не нашел ничего, достойного тебя.
— А если твой Шестнадцатый не прилетит? — промолвила Хозяйка.
— Тогда будем обрабатывать Анну.
— Она не захочет помогать.
— Посмотрим.
— Увидишь. Она будет строить из себя дурочку, вопить от ужаса и хлопаться в обмороки, но ничего дельного от нее не дождешься.
— Я заставлю. — Лоцман сдвинул брови.
— Станешь пытать огнем?
— Когда другое не подействует, — ответил он сердито.
— О чем это вы сговариваетесь? — прозвучал близкий голос Анны.
Они обернулись. Богиня спускалась с четвертого этажа — однако в Замке, как обычно, всё было великолепно слышно.
— Господин Лоцман! Кто эта дама? — Хозяйка поднялась.
— Я ей сейчас глаза выцарапаю, — проговорила она громко, изображая непреклонную решимость.
— Что такое? — Анна прибавила ходу. — Господин Лоцман, я требую объяснений!
— Вот я сейчас объясню. — Хозяйка с грозным видом двинулась ей навстречу.
— Стой. Не надо.
Красавица взбегала по ступеням.
— Хозяйка! — Охранитель мира обнаружил, что его разбирает неудержимый смех. — Я прошу тебя!
Тут и Анна осознала угрозу, завизжала:
— Лоцман, помогите! — Она остановилась, не зная, куда податься: то ли бежать вверх, от Хозяйки, то ли прорываться вниз, под защиту охранителя мира.
Красавица добралась до Богини, встала перед ней — точь-в-точь разъяренная пантера. Недоставало хвоста, которым она хлестала бы себя по бокам. Лоцман мчался к ним, безуспешно пытаясь подавить смех; Замок грохотал раскатистым эхом.
— Не трожьте меня! — Анна прижалась к каменным перилам.
— Убирайся на Дархан! Слышишь? — Хозяйка вцепилась Богине в волосы и принялась трепать ее, восклицая: — На Дархан, на Дархан, на Дархан!
— Оттащите ее! — взмолилась Анна.
— Не подходи! — крикнула Хозяйка подбежавшему Лоцману. — Где твой Дархан?! Ищи дорогу! Пусть тебя защитит Ловец Таи! Где Дархан?!
Охранитель мира больше не смеялся. Анна пыталась отбиться, бестолково размахивала руками, всхлипывала:
— Отвяжись! Не знаю я! Я хочу домой…
— Оставь ее, — приказал Лоцман.
— Пусти-и! — завизжала Богиня — и вдруг скребнула пальцами по лицу Хозяйки, сорвала полумаску. — Пусти, проклятая! — вопила она, хотя красавица уже отскочила, закрыв лицо ладонями.
Лоцман отнял у Анны черный лоскуток и протянул Хозяйке:
— Возьми. — Анна скулила:
— Ни минуты здесь не останусь. Сейчас же домой…
— Я вас не отпущу, — жестко сказал охранитель мира. — Либо на Дархан, либо…
— Да что вы за люди безжалостные?! — возопила Богиня. — Вас двое — на меня одну! Я — женщина…
— Вот как ты заговорила? — Низко опустив голову, скрывая лицо, Хозяйка надела полумаску. — А когда Ингмар с Рафаэлем мучали твоих актрис?
— Это совеем другое! — возразила Богиня запальчиво. И осеклась. — Совсем… другое… — У нее мелькнула новая мысль. — Ну и уйду от вас на Дархан! Там хоть порядочные мужчины, которые не обижают женщин. Да, вот прямо сейчас и уйду. Раз есть Поющий Замок, то и Дархан должен быть рядом.
— Вот за этой горой, — подсказал Лоцман.
— Не указывайте мне! Сама знаю. — У Анны блеснули глаза. Она выпрямилась, вытянула шею, поднялась на цыпочки. С лица сбежала краска; бледная кожа натянулась на щеках, напряглась. Казалось, горы тянут ее к себе, выпивая из Богини жизнь. — Ах! — Она покачнулась и шлепнулась бы на ступеньку, не успей Лоцман ее поддержать.
— Есть, — сказала Хозяйка.
Лоцман всмотрелся в затянутую туманом дыру в каменной стене. Дыра была хорошо видна выше белой стены Замка.
— Это? — Анна удивленно заморгала. — Это дорога на Дархан?