— Хорошо, я позвоню, — буркнул комендант. Говорил он по-немецки. Судя по всему, разговаривал с Гринбаумом, потому что несколько раз упоминал его имя. Потом долго слушал, кивал головой, при этом изучающе рассматривая задержанных.
— Все верно, — положив трубку, с извиняющей улыбкой сказал комендант. — Простите, военное время. Можете быть свободны.
Захлопнув дверь, Борис подозвал к себе старшину. Тот угодливо вытянулся, впрочем, не ожидая ничего хорошего. Фельдфебель вплотную приблизился к нему.
— Ну что, собака, удостоверился? — и отвесил старшине такую пощечину, что тот не удержался и схватился за перила железной лестницы. В тот же миг в его живот вонзился носок сапога фельдфебеля. Старшина ойкнул и погремел по металлическим ступенькам.
Через полчаса из тупика подали небольшой состав, один вагон которого был пассажирским. Из вокзала тотчас выскочили двое знакомых полицейских, с увесистыми котомками на плечах, и устремились к этому вагону. Выходит, попутчики.
Зашли за ними. Борис сел напротив.
— Позвольте полюбопытствовать, куда едем? — как к старым знакомым, обратился к ним Борис.
Старшина исподлобья поглядел на него, промолчал. Полицейский из Страчево объяснил: их подразделение, охраняющее железную дорогу, стоит на разъезде Святое, а они вдвоем приезжали в Навлю за продуктами.
— И заодно хотели прихватить с собою партизан? — насмешливо спросил Борис. — Старшине к своему званию не терпится присовокупить и медаль?
Старшина на удивление оказался упрямым.
— Смейтесь, — огрызнулся он. — А в Святом все равно ссадим вас и там разберемся.
— Вот как! — приподнял брови Борис. — Значит, одного урока вам мало?
— Все равно ссадим, — с тупым упрямством стоял на своем старшина. — Такие, как этот, который спалил мою хату, ни в жизнь не перейдут в полицию.
— Вы так считаете? Неплохая характеристика! — охотно подхватил Борис. — А вам все равно, какому богу служить?
— Сила на стороне новой власти, — заученно выпалил старшина.
Борис готовился к атаке.
— А если эта самая сила иссякнет, что будете делать? Убежите с новой властью? Да на кой вы ей нужны! Самим бы ноги унести. Пока не все потеряно — пораскиньте мозгами. Или хотите подохнуть изменниками?
— Это слишком! — Круглыми глазами уставился на фельдфебеля старшина. Другой полицейский испуганно озирался.
Елисеева и Колупова слова Бориса не смущали: сотрудник абвера мог позволить себе и не такую вольность, дабы прощупать настроение собеседника.
На разъезде Святое, пока выгружали продукты, старшина очумело носился среди полицейских с расспросами: «Где Филатов?» Филатов был отъявленным головорезом, командовал ротой.
Борис успокоил Елисеева и Колупова:
— Не бойтесь, ребята. У этого негодяя ничего не выйдет.
Борис был поразительно спокоен.
Состав уже тронулся было с места, когда на полотно из-за какого-то строения вынырнул старшина. С него градом лился пот. Своего командира он так и не нашел.
— Стойте!.. Хлопцы, арестуйте их! Это партизаны!
Машинист затормозил. К нему тотчас бросился Борис, о чем-то быстро заговорил, показывая бумаги. Тот понимающе закивал.
— Изыди с путей, — грозно крикнул он старшине. — У меня предписание доставить их до Холмечей. Это представитель власти.
Паровозик торопливо зачихал, ускоренно набирая пары. Старшина проворно отпрыгнул в сторону.
— Что ж это такое? Куды вы глядите? — исступленно орал он на полицейских. — Арестуйте их!
Кто-то зло выругался на него. Кому хотелось связываться с представителем власти?
Окрику часовых он как будто обрадовался. При разоружении не оказал ни малейшего сопротивления. На все расспросы отвечал односложно:
— Отведите меня к начальнику особого отдела.
— Слыхал, подавай ему главного, — подмигнул товарищу партизан, еще раз с ног до головы ощупывая взглядом подозрительного. Заношенная шинель. Стоптанные сапоги. Винтовка. Небольшая котомка.
Ему завязали глаза черной тряпкой и куда-то повели, то и дело запутывая направление. А когда сняли повязку, он увидел перед собой землянку, у которой на пнях сидели двое. Один из них показался знакомым.