– Шайя – это все, что я хотел в этой жизни… – Гласшарт впервые поднялся за четыре дня. Его руки и ноги дрожали, некоторые раны снова начали кровоточить. Он внимательно посмотрел на Скелдрига. – Все, о чем я мечтал, это ребенок… Скелдриг. Я совершил все, в чем обвиняюсь… Мне больше нечего скрывать от ордена.
– Помолчи – Скелдриг закаленный жизнью не мог слушать Гласшарта и тем более смотреть на него, казалось, будто он разговаривает с мертвецом. – Мне не интересны твои слезы и признания Гласшарт. Я не мог просто так оставить дело касательно тебя, пускай мы и не друзья, но все же. С кем я бился под Штендом волнуют меня и волнует их судьба.
– Что ты хочешь сказать этим? – Гласшарт устало закинул голову на бок.
– Я знаю о всем твоем состоянии, которое ты копил…
– Я хотел лучшего для своего ребенка – глухо сказал Гласшарт прервав Скелдрига.
– Но ребенка больше нет, а лучший убийца ордена есть. Пускай дороги в Дерландии закрыты все, но ты можешь пригодиться в Верландии.
– Что ты хочешь взамен? – Гласшарт с сожалением посмотрел на тело младенца.
– Твое состояние, отпиши его на имя Романа Дорца, не задавая вопросов, и я заберу тебя отсюда. Ты сможешь оклематься, прийти в себя и в конце концов снова завести себе сына или дочь.
– Хорошо – Гласшарт сухо ответил и у него потекли слезы, он закричал: – Они заставили меня собственными руками изувечить Шайю!
– Замолчи. – Скелдриг быстро одернул Гласшарта и подошел к двери, за которой его ждал один охранник и господин Генрих. – Глава пыточной палаты, войдите в камеру.
Дверь послушно открылась и Генрих вошел внутрь.
– Свидание закончено. Эльф так и продолжил молчать?
– За превышение полномочий и нарушение устава ордена Святой инквизиции – Начал чеканить речь Скелдриг. – За несоответствие занимаемой должности и профессиональной некомпетенции. Вы проговариваетесь к смерти на месте!
– Какого черта? – недоумевал Генрих.
– Согласно пакту ордена Святой Инквизиции стран Центра, устав и правила распространяются одинаково на Верландию и Дерландию, давая право главам ордена судить подчиненных на месте!
Скелдриг быстро выхватил меч и со всей силы рубанул Генриха, заставив голову отлететь в сторону. Кровь легла новыми каплями за засохший и почерневший пол каземат. В дверь тут же ворвался стражник.
Скелдриг достал бумаге и с кулаком сунул в лицо охраннику.
– Читай внимательнее.
Быстро пробежав глазами по тексту, стражник отошел в сторону.
– Прошу прощения, господин глава Верландской инквизиции – мужчина поклонился перед Скелдригом.
– Пленник уходит со мной – он повернулся к Гласшарту и только покачал головой, вытолкнув его из камеры.
***
Гласшарт сидел в трактире, сжимая бокал со слабым вином. Он угрюмо рассматривал толпу, что гудела и кричала. Его интересовал молодой парень в зеленом камзоле. Малый с радостью изменял своей супруге с соседской дочуркой.
Прошло больше года с тех пор, как Гласшарт потерял все. После того, как Скелдриг оформил все, что требовалось, Гласшарта отпустили на вольные хлеба, забрав все состояние. Хотя, ему было плевать на деньги в тот момент. Столько времени прошло, а кошмары по-прежнему не давали спать эльфу. Он просыпался посреди ночи в криках и поту, казалось, будто он снова переживает весь тот кошмар связанный с малышкой.
После пыток господином Генрихом, Гласшарт сам осознал то, насколько пуст внутри. Иногда он с печальным умилением вспоминал те дни, когда легкостью пера и холодом стали вершил человеческие жизни, а в свободное время, прикладывался ухом к животу Жэнэрлин, сгорая от нетерпения в догадках.
Обычно, когда давящая волна воспоминаний затмевала разум, он заглушал его алкоголем. Не только от того, что потерял все и стал полным ничтожеством – нет, господин Генрих со своим палачом оставил ему хороший подарок до конца жизни в виде трясущихся рук, нестерпимой боли в спине и паническом страхе к закрытым комнатам. Это было не все, из-за нанесенных ран, левая рука стала хуже двигаться, а временами тело сковывали судороги такой силы и боли, что Гласшарт уже несколько раз пытался свести счеты с жизнью, но всегда, в самый последний момент вспоминал напуганное лицо Жэнэрлен и хруст пальцев Шайи. Тогда он откладывал веревку, возвращался в трактир и продолжал пить.
Алкоголь не мог помочь эльфу ни с болью потери, ни с паническими страхами, ни с сковывающими приступами. Гласшарт пытался найти лекарство, пока в пьяном угаре не наткнулся на молодого парнишку, который выслушал его и предложил попробовать Белый свет. В тот вечер Гласшарт уже не понимал, что делает, но на утро он проснулся вообще без каких-либо намеков на боль.