Так что у меня есть время выполнить задание ректора и подготовить комнату для Урмута.
Не желая подставляться в очередной раз, в первую очередь я пошла готовить комнату для гостя. В коридоре для преподавателей пустовало больше половины комнат, и одну из них я хотела открыть и проверить. Только вместо того, чтобы оказаться в свободном помещении, сделав шаг вперёд, я зашла в кабинет ректора со стороны стены, в которой раньше двери не было. Хотя, попытавшись уйти, я вновь наткнулась на монолитную стену, без каких-либо признаков прохода.
Хозяин кабинета оторвался от изучаемых бумаг, которые веером лежали у него на столе, и, глядя мне в глаза, неласково спросил:
— Вы закончили реферат и решили принести его сейчас, не дожидаясь утра?
— Нет, — сдавлено пискнула я.
— Тогда потрудитесь объяснить, что вы забыли у меня в кабинете. Мне казалось, я уже сказал, что от вас требуется, — каждой фразой он отвешивал мне оплеухи, не желая на самом деле меня услышать.
— Я хотела подготовить комнату для гостя, сиренида Учителя Урмута. А когда открыла одну из свободных комнат в преподавательском крыле, меня вывело к вам, — тихо, стараясь не сорваться на слезы, пробормотала я.
— Да как тебе в голову пришло самой запечатанную дверь трогать? — рыкнул он, прикрыв глаза. — Почему не эр Гедас этим занят? — он ещё раз сурово глянул на меня, и добавил уже спокойнее, — лучше бы ты свою старую комнату ему отдала.
— Но она же на женском этаже!
— Ой, одну бы ночь потерпел. А там и мужа бы привлекла. И не смей больше нарушать внутренний распорядок! — он стукнул кулаком по столу. — Я ещё до начала ваших занятий рассказывал, что студенты не имеют права заходить в запечатанные мной помещения, вплоть до отчисления. Но тебе ж никакие правила не указ, — продолжал злиться архимаг. — Так, сегодня этот Урмут ночует на женском этаже, а завтра я лично введу его во временный штат и предоставлю комнату.
— Спасибо, — растеряно шепнула я, не понимая, чем вызваны такие скачки настроения начальства, но радуясь, что в этот раз, кажется, пронесло.
— И реферат я жду завтра утром.
Не совсем пронесло.
— Всё будет в лучшем виде, — я медленно пятилась к двери.
— Всё, иди уже, не мешай мне работать.
Я быстро выскользнула из ректорского кабинета и с шумом выдохнула. Невозможный человекообразный. У него линька, что ли? И за что он ко мне цепляется? Как будто я виновата во всех недоразумениях, что происходят со мной в Академии. М-да, минуй нас и барский гнев, и барская любовь.
В библиотеке я провела часа три. Первый потратила на записывание и систематизацию основных тезисов и формул расчёта потери магических единиц, а также скорость её восполнения и распределения из окружающего мира. Большая часть выкладок была из сопредельных миров, где в той или иной степени развивалась техномагия. Итог во всех случаях был неутешительным.
Техномагия развивалась в основном в тех мирах, где начинала исчезать магия изначальная, и в итоге разрушала её окончательно. Из-за недостатка силы прекращали рождаться истинные драконы, феи, и нимфы, и наяды, как основные её аккумуляторы, и, как следствие, через два-четыре века магический потенциал мира истощался. После чего, по закону демиурга, мир отрезали от вселенских потоков, чтобы не нарушать баланс в других мирах.
В общем, если я хочу прославиться и остаться в веках, как магистр Гладиус, могу хоть завтра начать гадить миру. Теперь мне становилось постепенно понятно такое негативное отношение ректора. Если смотреть с этой точки зрения, меня только за хранение таких знаний можно убить, как потенциальную угрозу.
Из этих невесёлых дум меня вырвал вестник от Иска. В нём он сообщил, что он уже больше часа дома и ждёт меня.
Реферат был почти дописан. Оставалось только создать перемычки между основными частями текста, переписывая его начисто, так что эту часть работы можно завершить и у себя.
Я вернула книги на места, собрала свои бумаги, кинула вестника Оксане о том, что учителя нужно определить в мою бывшую комнату и выскочила из библиотеки, спеша к мужу.
Но, видимо, карма моя не до конца очищена, потому что в стельку пьяный Рыжик стал для меня полной неожиданностью. Я увидела его сидящего на полу, прислонившегося к стене в трех шагах от библиотеки. И если бы не запах спирта витавший в воздухе, я могла бы и испугаться за друга, а так лишь испытала лёгкое замешательство от дикой для меня картины.
— И чего это ты такой красивый здесь сидишь? Миш, занятия завтра никто не отменял, а тебе, мой друг, не помешает прийти в себя, хотя бы к утру, — я подошла к нему и протянула руку, чтобы помочь подняться. Он не стал противиться и встал, слегка покачиваясь.