Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. После того как она рассказала нам о своем поступке многолетней давности, ее как будто подменили. Найрита стала взвинченной, неугомонной. Наши хорошие отношения тут же покатились по наклонной и вскоре разлетелись на тысячи осколков. Мне иногда казалось, что она специально говорила гадости и подначивала, намерено пыталась меня задеть. Ей будто хотелось услышать мое отношение к ее поступку. Но я не собиралась высказаться.
— Отец, — произнесла спокойно, вновь уговаривая себя пропускать слова мачехи мимо ушей. Хотя бы ради папы. — Я вчера случайно увиделась с графом Фаргосом.
— Он тебе угрожал? — подался вперед папа.
Глубокий вдох.
«Тише, Лисая, тише. Нужно раскрыть правду аккуратно».
— Мы разговаривали. Он задавал вопросы.
— Какие? — поинтересовалась Найрита.
Почему она еще не поняла, что для меня ее больше нет? Неужели сложно принять мое решение и отпустить?
— Я сама не поняла, как так произошло. И согласия именно на этот вопрос не давала. Он меня не принуждал, но…
Как сложно!
Я резко выдохнула и показала папе серьгу. Почему нельзя сквозь землю провалиться? Не его лице отразилась смесь непонимания и испуга, а также разочарования. Мной…
— Как же граф расстроится через пару месяцев, — пораженно заметила мачеха.
— Найрита, хватит! — рассердился отец и поднялся. — Я не нуждаюсь в твоем мнении. Иди займись детьми!
Она побелела, отшатнулась. Я специально отвернулась, чтобы не заметить затаившуюся злость в глазах. Вскоре хлопнула дверь библиотеки. Мы остались одни.
— Прости, отец. Мне не хотелось тебя огорчать.
Он подошел и похлопал меня по плечу. Папа редко проявлял свои чувства, обычно был отстранен и терпелив, но сейчас… Я почувствовала поддержку. Всегда знала, что он не оставит в беде, всеми силами поможет и сделает все, от него зависящее, и в который раз убедилась в этом.
— Граф Фаргос сказал прибыть к нему в полдень.
— Тогда надень что-нибудь невзрачное. Нам предстоит сложная встреча.
И он не ошибся. Едва увидев дом Фаргос, я осознала, что его хозяин не станет размениваться по мелочам. Все или ничего! Сейчас или никогда.
Трехэтажное здание находилось в отдалении от остальных и выглядело жутковато. Темное, устрашающее массивностью камней, из которых было построено, и чернотой окон. Жизнь будто обошла его стороной. Казалось, внутри пусто и холодно, мебель в чехлах, в углах застыла паутина, а на верхних этажах гуляет ветер.
— Он не согласится, — озвучила я свою догадку, едва вышла из нанятого отцом недорогого экипажа.
Папа тоже осмотрел дом и двинулся вперед. Решительный и собранный. Мне вдруг стало страшно. Да, я его семья, родная дочь, плоть и кровь, но разве стоит ради человека, с которым навсегда попрощаешься через четыре месяца, обращать на себя гнев графа?
— Отец, только не горячись, — зашептала я, когда мы остановились у двустворчатых дверей. — Это я совершила ошибку, когда нанесла татуировку. Прошу, не сделай так, чтобы тебе пришлось за нее расплачиваться. Хорошо?
— Нет. Я не позволю превратить свою дочь в лифару! — в сердцах воскликнул он и повернулся к человеку, открывшему нам дверь.
— И как вы этому воспрепятствуете?
Граф!.. С лица схлынула кровь от одного вида Агфара, одетого в домашний костюм в мелкую клеточку. Волосы ровно уложены. Во взгляде непоколебимая уверенность. Мне стало не по себе от возможного исхода предстоящего разговора. Ох, лучше бы я не делилась с отцом. Приехала бы сюда сама, попыталась бы поговорить и…
«В твоем случае, лифара — статус принадлежности. Отныне ты принадлежишь мне», — вспомнились слова графа.
Он ни за что не отступит!
Глава 6
Воспитанные девушки должны быть скромными, покорными, стыдливыми, внимательными, замкнутыми…
Видимо, я невоспитанная! И притворяться ею в обществе заносчивого графа не собиралась. Я стояла рядом с отцом в центре гостиной и с гордо поднятой головой смотрела на Агфара. Молчала. Поражалась большинству сказанных им слов и всецело доверяла отцу.
— Я услышал вас, милорд, однако своего согласия не дам, — папа был строг и непреклонен.
Он отказался присесть, решил провести разговор стоя, а не в дружелюбной обстановке за чашечкой чая или деловой, расположившись в кабинете с собеседником друг напротив друга. Будто уже готовился уйти. Поставить точку и покинуть дом неприятного нам человека.
— Видимо, вы не знаете многих нюансов, — подметил Агфар, устроившись в кресле. — Вашего согласия не требуется.
— Граф Фаргос, вы не сделаете из моей дочери девочку на побегушках!